Адская паутина. Как выжить в мире нарциссизма

Джинни: хорошая мать

Джинни выросла в семье, где было четверо детей, из которых она была старшей. Ее родители были очень эгоистичными и требовательными к своим детям, не проявляли к ним никакой эмпатии. Джинни не разрешалось иметь свое мнение и даже собственное самоощущение, а с тех пор, как родились ее братья, она все время была занята работой. Именно она грела им молоко, которым их кормили, и меняла подгузники, приходя из школы. Именно она читала им сказки и укладывала их спать. Мать всегда была уставшей и постоянно испытывала разные недомогания. Ее отец был суровым и грубым мужчиной, который мог вести себя как деспот если что-то шло вразрез с его желаниями. Когда Джинни исполнилось шестнадцать лет, она решила, что нашла очень удачную работу в «пищевом банке» на другом конце города, в котором, она могла работать в будние дни во второй половине дня и по выходным. Для нее это была возможность приобщиться к той части мира, которая находилась вне семьи. В восемнадцать лет она вышла замуж, чтобы навсегда уйти из дома.

Однако ее «побег» оказался неудачным. Она оказалась в полной власти своего мужа, как раньше находилась во власти родителей. Когда у нее, один за другим, стали рождаться дети, ей стало казаться, словно она вообще не покидала родительский дом. Все от нее чего-то требовали, и когда к концу дня требования заканчивались, она чувствовала себя совершенно опустошенной. Эта эмоциональная пустота была невыносимой, и она хотела ее заполнить, став самой лучшей только в одном виде деятельности, которую всегда хорошо знала, — в заботе о других. Джинни решила, что будет самой лучшей Мамой, какой только сможет стать.

Быть хорошей матерью в представлении Джинни означало, что ее дети никогда не должны чувствовать себя несчастными. Поэтому она всегда о них беспокоилась, всегда была готова прийти им на помощь, услышав слезы, узнав про любой каприз и о любой трудной ситуации. Спустя какое-то время дети пришли к выводу, что если они не были счастливы, то в этом виновата их мать. А их отец лишь всегда был готов с ними в этом согласиться. Когда у детей наступил подростковый возраст, дочь Джинни стала такой робкой, когда поблизости не было матери, что с большим трудом оставалась одна, а ее сын стал ленивым и раздражительным нелюдимом. Джинни убедилась, что ее дети очень несчастны, и ее переполняло чувство вины. В конце концов она поняла, что стала отвратительной матерью.

Поэтому она удвоила усилия, чтобы сделать жизнь детей лучше. Что касается дочери, это значило превратить себя в ее круглосуточную няньку и практически забыть о себе. Что же касается сына, это значило постоянно покупать ему электронную аппаратуру и потакать его настроениям. Неудивительно, что наступил тот день, когда она уже больше не могла всего этого выдержать. Она решила, что хочет что-то сделать для себя. Она захотела, чтобы дети обратили внимание на ее чувства и изменили к ней свое отношение, — чтобы они не считали, что имеют полное право на ее время и деньги, которые она на них тратит, а принимали их как дар, а не обязанность. Это было началом революции.

Она стала настаивать, чтобы ее дочь проводила больше времени со сверстницами, была более самостоятельной и нашла других людей, от которых могла, зависеть. Джинни научилась говорить своей дочери «нет» и защищать пространство, которое она создала лично для себя. Сначала дочь продолжала за нее цепляться, надувала губы и изливала на нее свое раздражение, но со временем «покинула гнездо» и обрела уверенность в развитии своих социальных навыков. Она успешно выбиралась на прогулки с подругами и даже стала ходить на свидания. Спустя некоторое время она стала более чуткой, а иногда даже проявляла сострадание к матери.

Однако с сыном Джинни было справиться гораздо труднее. Он не любил, когда его просили сделать то, что хотела от него мать, и продолжал ожидать, что все его желания и прихоти будут выполняться, как и раньше автоматически. Джинни стала беседовать с ним на тему взаимности. Это было для него что-то новое. Он всегда был уверен, что мы что-то делаем для других людей потому, что так хотим, а не потому, что другие в этом нуждаются. Мысль о том, что «мы — одна семья, и потому должны заботиться друг о друге», была ему совершенно чужда. Ему потребовалось время, чтобы изменить устоявшийся паттерн своих отношений с матерью, однако Джинни поняла, что, если она действительно хочет быть хорошей матерью, ей следует научить своего сына отдавать, а не только брать.