Адская училка

Прямо перед ним – железный щит. На щите выцветая надпись – «Въезд по пропускам. Частная собственность. Территория охраняется вооруженной о…». Чтению мешает темная горизонтальная полоса. Сом поднимает взгляд. Над выкрашенной плоскостью болтается противогаз, точно такой, как у его похитителей. Из резинового хобота течет вязкая жижа, похожая на малиновое варенье. Из-под маски лезут разводы той же дряни. Миха вглядывается – и обнаруживает в своём сердце области, ещё не заполненные кошмаром.

Это оторванная голова. Голова в противогазе, одетая на ржавое полотно, точно долька апельсина на край стакана. Сомов забывает об осторожности. Тычет плацем в котлету из мяса и резины. Зажмуривается, воет, пытается протестовать.

– Гля… глядите… гля… я не пойду… нет, пожалуйста, нет, нет…

Вместо ответа – за спиной раздаётся грохот. Ослепительная вспышка съедает тени. Направленный взрыв высаживает петли. Стальные створки падают в облако пыли. Первое, что видит Михаил Сомов на территории завода сыпучих материалов – это человеческая нога, лежащая в луже свежей крови.

***

В четырехэтажном здании заводской конторы два подъезда.

Тактический сценарий очевиден и прост – зажать противника на последнем этаже и залить свинцом.

Бойцы не теряют времени. Отряд делится на две группы и бросается ко входам, даже не думая о маскировке. Приставленный к школяру охранник хватает подопечного за шиворот. Тянет за собой по лестнице. Несколько секунд – и одинадцатиклассник попадает с корабля на бал. Прижимается к стене на лестничной площадке третьего этажа. Сопит, таращит глаза от ужаса, пытается отдышаться.

Перед ним – широкие спины громил. Позади – оператор дронов клацает на своём ноутбуке. Пара малюток проносится над головами боевиков, залетает в дверной проём. Сом слышит отрывистые команды.

– Чисто! Двигаемся! Чисто! Двигаемся! Чисто!

Команда продвигается уверенным гусиным шагом. Лучи целеуказателей пляшут по дверям и стенам. Сумерки сгущаются с каждой секундой. Миха и его новые знакомые оказываются на четвертом этаже.

Когда-то здесь размещалась заводская бухгалтерия. Часть зала захламлена: груды изломанной мебели, шкафы и столешницы, цветочные горшки, покрытые слоем пыли грамоты. В другом конце зала – аккуратные прямоугольники полиуретановых лежаков, печка, стопки алюминиевых тарелок, баллоны с пропаном. Возле окна тренога. На треноге зрительная труба. Прорезиненные дуболомы обустроили зону отдыха в турецком стиле, не хватает лишь кальяна и груды подушек. Миха понимает – веселая компания жила на заводе не день и не два, точно сраные сквоттеры.

– Чисто! Двигаемся! Чисто! Дви… контакт! Контакт!!!

Грохот автоматических очередей заполняет зал!

Громилы из первого звена падают на бетон, укатываются в стороны. Остальные бойцы рассыпаются вдоль стен, ищут укрытие. Михаила Сомова снова хватают за шиворот и куда-то тянут. Он не успевает понять, что происходит – как пол содрогается от оглушительного взрыва! С потолка срываются струи бетонной крошки, зал исчезает в клубах пыли!

Сомов приседает, стискивает голову руками— и обречённо воет, ожидая нового акта кровавого представления. Но стрельба смолкает так же внезапно, как и началась. Оператор дронов колотит по клавишам, пытается восстановить связь с летающими игрушками. Заем стучит пальцем по ларингофону, громко шепчет в микрофон.

– Отставить! Оставить гранаты! Брат Феофан, доложи ситуацию! Команда два, приём?!! Приём, как слышно, приём?!!

Над прорезиненными удальцами повисает напряженная тишина.

***

Ноутбук падает в пыль. Координатор поворачивается к остальным головорезам.

– Дроны потеряны. Визуального контакта нет. Радиоканал пуст. Думаю, эту суку взорвали. Наверняка, у нас есть жертвы. Готовьте ревиталайзеры. Работаем наощупь! Двигаемся вперёд, братья!

Вооруженные до зубов засранцы не успевают выполнить команду. В дальнем конце зала раздаются отчётливые звуки шагов. Стволы вскидываются одновременно. Сквозь клубы пыли проступает размытый силуэт. Это человек. Человек в броне поверх костюма химзащиты. Он медленно двигается к группе бойцов.

– Не стрелять! Брат Феофан? Где остальные?!

Шаги приближаются. В движениях выжившего что-то странное. Что-то ненормальное. Он подпрыгивает вверх и вниз, словно тряпичная кукла на верёвочках.

– Брат Феофан? Что происходит? Брат Феофан, это ты? Что с тобой?! Стой! Стоять!!! Внимание… огонь только по моей команде!!!

Тревога в голосе похитителя не предвещает ничего хорошего. Миха опускается на корточки. Затем на четвереньки. Никто не обращает внимания на его манёвры, все взгляды прикованы к движущейся фигуре. Каким-то шестым чувством, Сом понимает – это третий звонок. Представление вот-вот начнётся.

***

Человек выходит из облака пыли. На голове нет противогаза. Лицо запрокинуто. Кольчуга на шее разорвана. Вместо трахеи – широкая кровоточащая рана.

Время превращается в липкую слизь. Из ада поднимается тележка с фастфудом. Повар в алом фартуке протирает тарелки жирной салфеткой. Вываливает перед публикой свежеприготовленное угощение. Горячий салат из ужаса, смерти, и свинцовых желудей.