Адские чары

Кира в первую минуту не могла даже подняться и осталась на коленях, скованная его властным, пламенным взглядом. Наконец она встала, бледнея, каждый нерв дрожал в ней, а сердце так билось, что захватывало дыхание.

С трудом овладев собой, она поправила растрепавшиеся волосы и молча прислонилась к стене. Керведек первый нарушил это томительно долгое молчание. Он был теперь совершенно спокоен.

– Гроза прошла, – с небрежно равнодушным видом произнес он, – а вот и солнышко выглядывает. Я знаю дорогу, и мы можем рискнуть отправиться на сборный пункт.

Кира безмолвно пошла к двери.

Воздух посвежел, но смоченная ливнем трава была опасна. Ноги то и дело скользили. Керведек заметил это.

– Будьте добры взять меня под руку, а то вы упадете.

Она хотела отказаться от помощи, но горло ее сдавило, а ноги дрожали, и она молча приняла его руку.

Только подойдя к павильону, Кира облегченно вздохнула; внешне она вполне владела собой.

Их встретили со смехом. Все наперебой рассказывали про свои приключения или неприятности, причиненные грозой. Маркиз, в свою очередь, описал в смешном виде, как они тщетно пытались скрыться от дождя и неслись по лесу, пока наконец случайно не попали в старую сторожку.

– Кира Викторовна выбилась из сил и не могла бежать скорее, хотя не жалела при этом себя: все кусты хранят следы нашего бегства, а шляпа оставлена на память старой высокой сосне, – смеясь, закончил он.

– Какая жалость, – соболезновала Ольга Дмитриевна. – Шляпа представляла чудное сочетание кружев и незабудок.

Кира отшучивалась, показывала разорванное платье и черные от грязи ботинки. Басаргин было встревожился, но она его успокоила.

Наконец общее волнение улеглось, все сели за стол, и празднество благополучно продолжалось.

Глава четвeртая

Со дня пикника Кирой овладела нервная тревога. Образ маркиза преследовал, как кошмар, и ей неотступно вспоминались все подробности бурной сцены в сторожке.

Интерес или влечение, которое Керведек всегда возбуждал в ней, превратились в страсть, а полное равнодушие, выказываемое маркизом, только дразнило это чувство.

Внешне он по-прежнему был любезен и предупредителен, но уже не искал ее общества, ухаживал за каждой хорошенькой женщиной, и в его ледяном взгляде она ясно читала, что он навсегда для нее потерян.

Иногда она задавалась вопросом: «Не был ли то сон?»

Возможно ли, чтобы человек, которого она видела объятым бурным порывом страсти, мог охладеть к ней так скоро?

Под влиянием ревности и волнения Кира потеряла сон и аппетит. День и ночь строила она планы, как вернуть любимого человека, и корила себя за то, что отвергла его любовь.

Привязанность к мужу совершено исчезла, а по временам он ей становился ненавистен.

Как-то вечером, недели две спустя после знаменательного праздника, Кира сидела дома одна. Алексей Аркадьевич был по делам в городе и собирался вернуться на другой день. Киру звала к себе Ольга Дмитриевна, но она отказалась, сославшись на мигрень. Ей хотелось остаться одной.

Стояла чудная погода, теплая июльская ночь. Кира сидела на примыкавшем к ее будуару балконе и, откинувшись на спинку кресла, мечтала, поглядывая на залитую светом дорогу.

По этой дороге часто проезжал автомобиль маркиза, и Кира сторожила эти мгновения, чтобы увидеть его хотя бы издали. На этот раз дорога оставалась пустынной, и Кира погрузилась в раздумье.

С досадой упрекала она себя в том, что поступила так глупо, лишила сама себя счастья. Теперь ей казалось, что главная цель жизни – это снова завоевать любовь маркиза. Но как? Не вымаливать же ей любовь, которую сама отвергла!

Досадно, что Малейнен неизвестно где находится. У нее есть в распоряжении неведомые силы, и она бы, конечно, ей помогла. В эту минуту Кира случайно взглянула на освещенный луной куст жасмина, росший в нескольких шагах от террасы. Вдруг она вздрогнула и выпрямилась. Там среди ветвей стояла какая-то темная тень, похожая на человеческую, и два фосфорических глаза упорно смотрели на нее. Кира протерла глаза. Уж не спит ли она?

Да, на нее действительно смотрят два горящих, как угли, глаза. Очевидно, это было какое-то живое существо. Кто-то забрался в сад.

Волнуемая страхом и любопытством, спустилась Кира с террасы и пошла к кусту. Но с ее приближением странное существо отступило на лужайку, скользя над землей и колыхаясь, как облако пара, гонимое ветром, потом оно стало бледнеть и точно таяло в тени деревьев. Некоторое время в облачном клубе сверкали еще глаза, потом глаза погасли, и все исчезло.

Бледная и взволнованная, Кира вернулась к себе, закрыла балконную дверь и окно. Горничной она приказала лечь в эту ночь в комнате рядом. Ей стало страшно. Непонятное видение и интересовало ее, и кидало в дрожь.

На другой день Кира получила от своей кузины, Зои Нелидовой, письмо, в котором та сообщала, что приедет погостить к ней недели на две.

Зоя, звавшаяся в своем кругу Зизи, воспитывалась в одном пансионе с Кирой и уже четыре года как была замужем. Жила она в Крыму, а теперь ее мужа перевели в Петербург, но сдача дел задержала его на прежнем месте службы.