Адские гончие

«Чёрт! У меня нет никакой женской одежды!» – растерянно подумал Борис. Он смог найти только свою чистую рубашку, которая была безмерно велика для неё и чистое полотенце. С этим полотенцем на голове и одной просторной рубашке, Лилиана появилась на кухне, такая свежая, чистая и благоухающая, что Борис невольно застыл на месте глядя на неё. Лили слегка покраснела под его пристальным взглядом, и он сам разозлился на себя. «Что за чёрт! Она что гипнотизирует меня! Мне никогда малолетки не нравились!» – подумал Борис с раздражением, но вместо этого сказал:

– Звонила Сая-сан. Тебе разрешили пока остаться со мной!

– Что?! Правда?! – девочка задохнулась.

– Лили!

– Я так счастлива! – прошептала она, слёзы выступили на её глазах. Борис неловко сел рядом с ней и Лилиана вдруг бросилась ему на грудь и расплакалась.

– Ну, ты чего? Тебе это… поесть надо! – смущённо проговорил он, и пока она ела, Борис смотрел на неё. Она была маленькой и очень несчастной, она была слепой, но то, что он испытывал к ней, было совсем не похоже на жалость. Жалость вообще не была ему свойственна. Так что же он испытывал по отношению к этой девочке и почему так остро вдруг осознал, что ему, ему, а не ей будет больно, если она исчезнет из его жизни? Любовь? Но не мог же он так влюбиться в этого ребёнка? Раньше ему казалось, что он был влюблён в Настю, но когда расстался с ней, совершенно ничего не почувствовал, ничего даже близко похожего на это ощущение разрывающего его на куски при одной мысли о том, что больше никогда не увидит Лилиану. В этом нужно было разобраться, но ему было страшно копаться в себе, страшно было от того, что он уже понимал, что там раскопает.

– Чаю?

– Ага! – Лилиана размотала полотенце, и её светлые волосы плотной волной упали на плечи. Она тряхнула головой, словно отгоняя неприятные воспоминания. Она определённо была красива.

– Сколько тебе лет, Лилиана? – осторожно спросил Борис.

– Я достаточно взрослая! – безапелляционно заявила девочка, и её взгляд на секунду стал осмысленным, взглядом зрячего человека.

– Я устала! Отнеси меня! – вслед за этим Лили протянула к нему свои маленькие ручки.

«Как же, взрослая!» – думал Борис, неся её на руках, как маленького ребёнка. Кожа Лилианы была нежной и мягкой, тело горячим. «Чёрт! Чёрт!» В коридоре он наткнулся на бабку.

– Внучок! – прошамкала она беззубым ртом.

– Да бабушка, – Борис подождал некоторое время, но старуха ничего больше не сказала и заторопилась в свою комнату. Перед тем как скрыться за дверью, она сказала чуть слышно.

– Хорошая девочка! – но Борис услышал её и почему-то сильно смутился.

– Это твоя бабушка? – спросила Лилиана, она быстро вывернулась из его рук и залезла под его одеяло, укутавшись им до самого подбородка.

– Да, она не в себе, – неохотно отвечал Барс.

– Не в себе?

– Сумасшедшая, – добавил он сухо.

– Ты её любишь?

– Не знаю! – он пожал плечами.

– Никогда не задумывался об этом.

– Почитай мне!

Сидя на краю кровати, Борис читал ей, пока она не заснула. Во сне она улыбалась, лицо её было прекрасно, влажный рот полуоткрыт, она дышала так легко, почти незаметно. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Борис наклонился, и коснулся своими губами её губ и тут же быстро отпрянул в сторону, испугавшись самого себя. Он дошёл уже почти до двери, когда Лилиана прошептала сонно:

– Я люблю тебя, братик!

Некоторое время он сидел, ссутулившись в соседней комнате, не зажигая свет, затем поднялся, накинул куртку, надел ботинки и вышел из квартиры.

* * * * * * * * * * *

– Шварц, ты такой классный! Такой мужественный! У тебя столько шрамов! – губы девушки, её язык скользил по его телу, и Шварца больше не беспокоило его несовершенство. Пожалуй, теперь он примирился с ним, и не стыдился его больше. Закинув руки за голову, он мечтательно глядел в потолок.

– Ты такой большой! Мне нравятся крупные мужчины! – гладкие бёдра стройной азиатки оседлали тело Шварца.

– Химико! – его руки сжали тонкую талию девушки. Её миндалевидные глаза то и дело вспыхивали яркими искорками, она тряхнула короткими, вьющимися чёрными волосами, запустив руку между своих бёдер, она помогла ему войти. Шварц застонал, ощутив, как вздрогнуло её тело.

– Ты такой ненасытный! – взяв его руки в свои, Химико прижала их к своим небольшим упругим грудям с маленькими, похожими на вишенки сосками.

– Сожми их крепче! – изгибаясь, она начала двигаться всё быстрее и быстрее, закусив нижнюю губу, активно двигая сильными бёдрами.

– Я люблю тебя Шварц, потому что только с тобой я могу быть собой! – простонала она, откинувшись на нём и извиваясь всем телом.

– Когда папа умер, мне было так плохо! Ты так помог мне! Если бы не ты! – добавила она, благодарно глядя на него.

– Химико!

Комната наполнилась протяжными стонами девушки, хриплыми вздохами Шварца и натужным скрипом кровати. Раздался звонок, вслед за тем входная дверь распахнулась, и до замерших в испуге любовников донёсся голос Бориса:

– Шварц, ты дома?