Адские гончие

– Я много слышала о тебе, и мне захотелось посмотреть на тебя! – заговорила девушка, стоя над ним. Чешуя постепенно сходила с её лица, оставшись только на узловатых, увенчанных длинными когтями руках.

– Я очень разочарованна! – она повернулась и пошла к своему коню, однако рычание за спиной заставило её обернуться. «Как такое возможно?!» – успела подумать она, рассекая мечом бросившегося на неё противника, руки которого, похоже, отрасли за несколько секунд. Прямо на её глазах, рана на его груди срослась, обхватывая застрявший в теле меч. Запах крови ударил ей в лицо, Борис зарычал, отбросил её прочь, пальцы её разжались, она выпустила меч из рук, отлетела к дереву, ударилась спиной о ствол и сползла на землю. Её противник с трудом вытащил меч из своего плеча и отбросил его в сторону. Через секунду его пальцы сдавили её горло, подняв тело Мари в воздух. Девушка болталась беспомощно в его руках, ей не хватало воздуха. «Господи, зачем я ввязалась в это, в моём положении!» – с запоздалым раскаяньем подумала она. Борис смотрел на неё, лицо его исказилось, проявились клыки, как у дикого зверя, волосы шевелились, словно ядовитые змеи. Вдруг он успокоился словно по волшебству, черты лица его прояснились, он аккуратно поставил Мари на ноги и выпустил её горло.

– В Вашем положении, госпожа, противопоказаны подобные вещи! – спокойно сказал он, повернулся, подобрал свою украшенную шипами дубину и пошёл к своему коню. Мари опустилась на землю и виновато пробормотала:

– Прости меня! Я Курихара Мари…

– Я понял, – отвечал ей Борис. Он был уже в седле.

– Прощайте, госпожа Курихара! – он скрылся в лесу, и Мари осталась сидеть на поляне одна, тяжело дыша, прижимаясь мокрой от пота спиной к широкому стволу дерева. «Вот значит, какое оно, новое творение Мартина!» – подумала она.

В Аркан они вернулись только через три дня, когда стало ясно, что разгромленная армия мятежников, развалилась на столь маленькие группы, что искать их стало бессмысленно. По прикидкам Бориса, их потери после сражения раза в два превысили непосредственно боевые. Он ещё раз поразился той абсолютно холодной жестокости, с которой госпожа Катрина стремилась уничтожить всех своих врагов, не давая пощады никому из них. Восстание, бывшее по-сути разборками конкурирующих фирм, завершилось полным поражением мятежников.

Эпизод 13. То, что правильно

Борис проснулся и сел на постели. Он проснулся так, как он просыпался всё последнее время, как будто выныривая на поверхность холодной чёрной реки, берега которой он видел, но дотянуться до которых у него никогда не получалось. Высокий потолок губернаторской спальни терялся где-то во мраке над его головой. Слева от него сладко посапывала во сне Катрина, свернувшись клубком, похожая на большую сытую кошку. Глядя на неё, Борис думал, что её совершенное тело никогда не станет старым, почему-то он был уверен, что она навсегда останется такой как сейчас, самой красивой женщиной, что он видел в своей жизни. Первые моменты обладания Катриной вскружили ему голову, то что такая женщина, как она отдалась ему, стонала, рыдала в его объятиях сперва льстили его самолюбию, но теперь глядя на неё, он отчётливо осознавал, что они совершенно чужие друг другу и что их ничего не связывает кроме постели. И ещё он с необыкновенной остротой ощущал своё предательство, и все его мысли о том, что расставшись с Лилианой, он, таким образом, защищает её, теперь казались ему жалкими оправданиями собственной слабости.

– Что я здесь делаю?! – прошептал он, ком подкатил к его горлу и Борис вдруг отчётливо понял, как ему нужно поступить. Осторожно, стараясь не разбудить Катрину, он встал и начал одеваться. Он уже застёгивал рубашку, когда губернатор спросила его:

– Куда ты идёшь, Барс?

– Я понял, что я должен делать! Я знаю теперь, где хочу умереть! Простите меня, госпожа губернатор! – отвечал Борис, не оборачиваясь.

– Ты думаешь, она сможет простить тебя, после того как ты предал её? – в голосе Катрины зазвучал металл, даже не глядя на неё Борис знал, что глаза её стали жёлтыми, а лицо искажено яростью.

– Даже если она не простит меня, я хочу умереть у её порога! Прощайте госпожа Катрина! Прости меня!

Выходя в коридор, он услышал, как она прошипела ему вслед:

– Убирайся к чёрту! Ты мне больше не нужен!

Аккуратно закрыв за собой дверь, он пошёл прочь по длинному коридору, к выходу и чем ближе он подходил, тем легче дышалось ему, прохлада августовского утра, будто звала его за собой, ему не хотелось оглядываться. Оставшись одна, Катрина упала лицом в подушку и разрыдалась жалобно и по-детски. Осторожно открылась маленькая дверь в глубине её спальни и в комнату, неслышно ступая босыми ногами, вошла маленькая девочка с длинными чёрными волосами.

– Не плачь мамочка! – голосом полным страдания проговорила она, забираясь на кровать.

– Обними меня, Акира! – маленькие руки обхватили Катрину, и она плакала, прижимаясь лицом к груди своей маленькой дочери.

– Я люблю тебя, мамочка! Я защищу тебя! – шептала девочка, целуя непослушные рыжие локоны матери.