Адские гончие

– Ты же Богиня! Верни мне всех моих друзей, погибших по твоей вине! – язвительно отвечала ей Мэл.

Рица засмеялась, и её хрустальный смех звонко разлетелся над поверхностью реки.

– Узнаю своего мужа! Ты всё больше становишься похожей на него! – всё ещё смеясь, проговорила она.

В темноте позади них послышались тяжёлые шаги, сверкнуло невероятно длинное лезвие меча и огромный, словно морт Кэтсу появился в полосе лунного света.

– В сторону, Мэл! Я убью эту суку! – прорычал он. Рица мгновенно сделала шаг назад и схватилась рукой за рукоять своего меча, но её дочь заслонила её собой.

– Нет, Кэтсу! Она пришла просто поговорить, я не дам тебе убить её! Ты знаешь, что она гораздо слабее тебя! Нет воину чести в том, чтобы убить того, кто слабее!

Кэтсу замер на месте, лицо его исказила гримаса ненависти и бессилия.

– Уходи, мама! – спокойно проговорила, Мэлюзина не поворачивая головы.

– При следующей нашей встрече, я сама убью тебя! – добавила она.

– Я люблю тебя, девочка моя! – спокойно отвечала Рица, через секунду она скрылась в темноте.

– Ты совершила большую ошибку! Она не пощадит нас! Теперь мы все трупы! – убирая меч в ножны, прошептал Кэтсу, хрипло.

Едва он скрылся во тьме, как в полосе лунного света появился Като и остановился чуть в стороне.

– Ты всё время был здесь? Ты беспокоишься обо мне? – спросила Мэл, пристально глядя на него.

Он молчал, пожирая её глазами, которые горели в темноте, тем самым неукротимым огнём, который ей так нравился в нём.

– Я люблю тебя, Като! – с ласковой улыбкой произнесла девушка, подходя к нему и беря его за руку.

– Мне так хорошо и спокойно, когда ты рядом!

Он судорожно вздохнул, и она прижалась к нему доверчиво и нежно.

* * * * * * * * * *

Като был необыкновенно молчалив. Он никогда не разбрасывался словами и как ни странно, Мэлюзина не чувствовала из-за этого никакой неловкости. Они могли просто подолгу молчать, когда были вместе. Она говорила, а он слушал, и она видела, что он внимательно слушает её, что она ему интересна. В отличие от Кайта, который опутывал её, тогда ещё совсем неопытную, своим красноречием, сплетал паутину из красивых слов, в которой она, в конце концов, совершенно запуталась, Като не делал ничего подобного. Вначале Мэлюзина думала, что Като просто неотёсанный деревенщина, не могущий связать хотя бы двух слов, но теперь она знала, что это не так. Чем больше они были вместе, тем лучше она понимала его. Слова далеко не всегда были нужны им, но и он начал постепенно раскрываться перед ней, и это было волшебно. По-прежнему Като начинал говорить неохотно, но постепенно расходился, глаза его начинали блестеть, и он казалось, превращался в большого ребёнка. Так со временем он рассказал ей всё о своей жизни. Как отбывал наказание на имперских рудниках, как полгода просидел в колодце, как бежал, как был пойман и посажен в каменный подвал, единственную маленькую дверь в который замуровали камнями. Мэлюзина теперь понимала, что работа в каменоломнях, почти год, проведённый в одиночных камерах, превратили его в мрачного необщительного типа, при поверхностном взгляде довольно неприятного, с трудом, шедшего на контакт с теми, кто окружал его. И тем яснее она понимала, что на самом деле значит для него, если ради неё он так пытается измениться и с каждым днём любила его всё сильнее.

* * * * * * * * * *

Мэлюзина одевалась медленно, торопиться было некуда, оглянувшись, она посмотрела на разобранную постель, на которой лежал высокий, молодой мужчина c длинными, чёрными спутанными волосами. Обнажённое тело его было будто высушено, ни грамма жира, впалый живот, почти всю свою жизнь голодавший, он, тем не менее, так остался равнодушным к еде и ел скорее по необходимости. Его широкая мускулистая грудь говорила о необыкновенной силе, выступающие рёбра и переплетающиеся узлами мышцы, делали его похожим на альпиниста или силового гимнаста. Кожа его была тёмной, напоминающей своим цветом бронзу, вся левая сторона тела покрыта чёрной, блестящей чешуёй, после тяжёлого ранения на мосту, вирус всё-таки проявился и на его теле. Правая сторона была вся покрыта грубо зарубцевавшимися шрамами, переходившими со спины на бок. «Бедный Като, я совсем измотала его» – подумала она с нежностью. Почувствовав, что на него смотрят, мужчина открыл глаза, и, приподнявшись, сел на постели.

– Простите госпожа, – сконфуженно пробормотал он. Девушка улыбнулась, влезла с ногами на кровать, обняла его, прижалась к его широкой груди.

– Като, ты такой хороший, – ласково прошептала она. Он обнял её, лицо потемнело, чёрные мысли одолевали его.

– Я смог бы сделать тебя счастливой! Вдали от этого кровавого безумия! – тихо проговорил Като.

Глаза Мэлюзины заблестели.

– Я бы тоже очень этого хотела, – прошептала она.

– Я знаю, что этого никогда не будет! – с тоской проговорил Като.

– Бака! – толкнув его в грудь, Мэлюзина опрокинула его навзничь.