Адские конструкции

Мисс Фрейя засмеялась. Она стояла в сиянии полуденного солнца, заливавшем библиотеку через оконные проемы, и казалась невероятно красивой — большой и золотистой, словно земная богиня, и Рен чувствовала большую любовь к этой женщине и одновременно стыд из-за того, что хочет ее обворовать. Она задала еще несколько вопросов для отвода глаз, хотя, в общем-то, потеряла интерес к истории Жестяной Книги. Потом вернула древнюю реликвию владелице, пообещав не медлить с ответом, намерена ли она стать учительницей, и оставила мисс Фрейю копаться в своем огороде.

* * *

Время летело, тень от Зимнего дворца быстро перемещалась по ржавому настилу городской палубы по мере того, как поднималось солнце. Приближался условленный час свидания Рен с Гарглом. А на душе у девочки становилось все неспокойнее. Гаргл, конечно, решительный, смелый, красивый, и ей очень хотелось помочь Пропащим Мальчишкам, однако рука не поднималась красть у людей, вместе с которыми жила со дня своего рождения. Рано или поздно кто-нибудь хватится Жестяной Книги, и тогда мисс Фрейя припомнит расспросы Рен и подозрение неизбежно падет на нее.

И вообще, что это за Жестяная Книга такая? Почему Гаргл из кожи вон лезет, чтобы заполучить ее? Рен не настолько глупа. Она знала, что некоторые документы Древней эры могут содержать по-настоящему опасную информацию; папа рассказывал как-то, что Лондон — город, в котором он вырос, — буквально разрушило до основания устройство под названием МЕДУЗА. А вдруг Жестяная Книга — инструкция по сборке подобного устройства и Гаргл нашел способ расшифровать эти записи?

Рен добрела до южного края города, спустилась к причалу по трапу, истертому сапогами рыбаков, села на берегу в тени старых, давно заржавевших гусениц и стала размышлять о том, как же ей все-таки поступить. Огромная тайна, вызывавшая поначалу приятное волнение, теперь все больше распирала ее изнутри и превращалась в источник досадного беспокойства. Хотелось поделиться с кем-нибудь своими сомнениями. Но с кем? Только не с мамой, или папой, или мисс Фрейей; известие, что Пропащие Мальчишки добрались до Винляндии, приведет их в ужас. Тилди? У нее, скорее всего, начнется истерика. Рен подумала было, а не рассказать ли обо всем Нэту Заструджи, попросить его о помощи, но почувствовала, что теперь, после знакомства с Гарглом, он больше не казался ей таким уж красивым; да и вообще, просто мальчишка, неинтересный вовсе, увалень и ни в чем не разбирается, кроме рыбной ловли.

Задумавшись, она не заметила, как в заводь вплыла лодка и причалила к берегу, пока не услышала голос матери:

— Рен! Ты что там сидишь? Иди сюда, помоги мне вытянуть это!

«Это» оказалось безжизненным телом несчастной маленькой оленухи с дырой в груди. Мама тащила его через борт лодки, чтобы затем отнести домой на Сириус-корт, а там разделать и засолить мясо на зиму. Рен поднялась и направилась было к матери, но тут обратила внимание на солнце, которое стояло уже высоко.

— Не могу! — сказала она. — Что?

— Меня ждут!

Эстер уронила тушу животного и уставилась на дочь:

— Кто же тебя ждет? Полагаю, этот мальчишка, Заструджи?

В намерения Рен не входило затевать очередную ссору, но после слов матери вспыхнула как спичка.

— Ну так что из того? — повысила она голос. — Почему бы и нет? Я уже не маленькая! Может, хочешь, чтобы я была, как ты? Если ты в моем возрасте не нравилась мальчикам, это не значит…

— В твоем возрасте, — перебила ее мать глухим, низким голосом, в котором звучала угроза, — я уже испытала такое, о чем ты понятия не имеешь. И мне хорошо известно, чего можно ожидать от людей. Вот почему и я, и папа все время защищаем тебя, не отпускаем от себя, чтобы ты была в безопасности.

— Ах, вы меня защищаете? — с горечью воскликнула Рен. — Ну конечно, тебя послушать, в Винляндии опасности подстерегают на каждом шагу! Да здесь ничего, никогда, ни с кем не может случиться! Только и твердишь, как тебе тяжело жилось, как мне повезло по сравнению с тобой, а я считаю, жизнь тогда была гораздо интереснее! Наверняка и папа так думает. Я же видела, как он подолгу рассматривает ту фотку с вашим воздушным кораблем. Папа любил свободу, ему нравилось летать по всему свету, и я уверена, летал бы до сих пор, если бы не застрял здесь, с тобой!

Тут мама ударила ее. Пощечина была сильной и неожиданной, широко раскрытой ладонью, и мамин обручальный браслет оцарапал щеку Рен, когда голова у нее дернулась в сторону. Мать, бывало, раньше шлепала ее, но в последний раз это случилось давным-давно. Рен почувствовала, как горит щека, дотронулась и увидела на пальцах пятнышки крови с ранки от браслета. Хотела что-то сказать, но горло сдавило, и она не смогла произнести ни слова.

— Вот тебе, — пробормотала Эстер охрипшим голосом.