Адские муки (СИ)

Наверное, никто в мире сейчас не молится так искренне, как мы - подумала Катя, запинаясь в мыслях от дрожи.

∙

На множестве коек лежали люди и, видимо, лечились. Перед некоторыми стояли "утки", кто-то читал газету, кто играл в шашки, кто-то просто лежал, накрывшись одеялом. К Кате подошла медсестра в белом халате: "располагайтесь"; и указала на кровать.

Койка была "совдеповская" со скрипящими пружинами и обвисшим матрасом. Но самое ужасное - она была вся измазана то тут, то там, извините, настоящим засохшим дерьмом. Катю начало подташнивать. Она внимательно посмотрела на соседа, накрывшегося таким же одеялом с головой.

"Да что это за больница такая! Что за антисанитария!"

Она стояла у своей койки, её никто не приветствовал, люди ходили туда-сюда, пили таблетки, лежали.

-- Обед, - сказал пациент, и некоторые люди поднялись и не спеша вышли из палаты.

Катя удручённо села на кровать.

Сосед сбоку высунулся из-под одеяла.

-- И вам кажется это больница?

-- Ну...

-- Женщина, это не больница. Зачем вы сюда пришли? Это же чёрт знает что. Подойдите поближе.

Катя повиновалась.

-- Сегодня я прокрался к ним в сестринскую. Кстати, вы заметила, что сестры все почти на одно лицо. Так вот, я прокрался в сестринскую и позвонил своей жене. Слышу её голос:

-- Алло! - Я говорю:

-- Здравствуй, Марина.

-- А она знаете, что мне ответила?

-- Что?

-- А она мне: "Сергей, ты же умер!" Представьте себе. Умер! Я и бросил трубку от ужаса. Нас тут держат неизвестно зачем, а родным говорят, что мы мертвы. Но если бы мы умерли, смогли бы мы с вами разговаривать?

-- Нет, наверное.

-- Вот и неизвестно, что они, эти милые сестрички, задумали с нами сделать. Мне нужно опять позвонить жене и всё ей рассказать. Но где я сейчас? Вот что я её скажу? Вы не знаете адрес, хоть примерно?

-- Я не знаю. Я тоже не знаю, где я.

К ним подошёл весёлый мужчина с каким-то месивом в грязной тарелке в руках. Он ел с удовольствием.

-- А ты уже пристаёшь к женщине. Она хочет отдохнуть, что ты не видишь? Станислав. - Он протянул руку Кате.

-- Катя.

-- А по отчеству как?

Катя оценила мужчину. На вид лет сорок - пятьдесят.

-- Можно и без отчества.

-- Неудобно как-то.

-- А сколько вы полагаете мне лет?

-- Ну, лет пятьдесят. Я плохо разбираюсь.

-- Да вы смеётесь, наверное. Мне двадцать девять лет, - гордо сказала Катя.

-- Ого-го! Ранняя седина.

-- Это не седина. Я блондинка и крашу корни каждые две недели.

-- Ну, видно, какие-то две недели вы пропустили.

С соседних коек послышались смешки. Катя запустила руку в свои волосы, они были почти все седые, перемежаясь с парочкой чёрных волос.

-- А зеркало. Где здесь зеркало?

-- А нас здесь зеркалами не балуют, - радовался Станислав.

-- Да что тут происходит?

Мужчина принялся за чай. Он тянул его из маленькой ложечки и причмокивал.

-- А что? Ничего! Тут очень хорошая больница. Вот мне поставили неутешительный диагноз. А тут мне нормально, ничего даже не болит. Ещё немного и полностью выпишут; и домой, наверное, отпустят.

-- Но мне не нужна больница.

-- А вы не болеете? Как вы сюда попали? - не унимался Станислав с чаем.

-- Я не помню. Я жила с родителями, всё было хорошо, встречалась с молодым человеком...потом я с какими-то людьми еду в цирк, у меня плохое настроение. И вот я здесь.

-- Всё понятно, у вас потеря памяти. Какой цирк? Вас что покусало дикое животное? И какой парень? Молодой? У вас эта болезнь, как её, Альцгеймера.

-- Но нет! Меня ещё мучили кошмары.

-- Это старческое.

Катя легла на кровать и укрылась с головой.

"Мне действительно нужно отдохнуть"

∙

Проснулась она, наверное, на следующий день и осмотрелась. Все "копошились" по своим делам. Кто опять лежал, закрывшись, кто смотрел в потолок, кто всё читал газету. Сосед, который звонил своей жене, начал кричать:

-- Сестра, дайте мне позвонить. Почему я не могу позвонить домой?

Та его игнорировала.

-- Нет, вы видели? - Он посмотрел на Катю. Она с участием потрепала его по плечу и спросила:

-- А вы сюда как попали?

-- На меня упала сосулька, представьте. И вот я здесь. Не больница, а, как вы говорили, цирк. Чувствую я себя, спасибо врачам, не плохо. Я понимаю, что должен ещё какое-то время понаблюдаться. Но почему мне не дают сделать звонок? Это безобразие, сестра, - крикнул он проходившей мимо сестре.

-- Я просто делаю свою работу, - спокойно ответила ему сестра.

-- Но адрес? Какой здесь адрес, скажите?

-- Лягте, вам нельзя нервничать.

-- Сестра, - вмешалась Катя, - что же это за больница? Когда в последний раз вас посещала санстанция? Ну, нельзя же так! Посмотрите, какая грязь, даже не грязь, а неизвестно что.

-- Я сестра, я не уборщица, - бросила она и убежала.

-- А вы, женщина, только приехали - уже разорались. Да тут доктора с того света, можно сказать, скольких людей вытащили. Спросите - узнайте, - опять прихлёбывая чай, размышлял Станислав.

-- А, Миша! - закричал он.

К ним подошёл очень худой или даже не худой, а просто кости обтянутые кожей и абсолютно плоский мужчина, он улыбался во весь рот огромной улыбкой. Он начал:

-- Я почистился. Теперь я чист. - Пошатывался он от своего дыхания.