Адские муки (СИ)

В субботу он забрал Свету из больницы. Они устроили небольшой ужин вдвоём.

В десять вечера Ваня встал, оделся.

-- А ты куда?

-- Нужно выйти...спи.

Он доехал на автобусе до вокзала.

"Господи Боже, помоги мне!".

Ваня пошёл по знакомому маршруту, по длинным узким привокзальным улочкам. Люди собирались у кафе или кутались в капюшоны на остановках. Раздолбанный асфальт обнажился под снегом. Ваня шёл, шпуля под ногами его куски. Разноцветные вывески освещали лица случайных прохожих: в основном, невесёло-весёлые подвыпившие кампании, женщин, парочки. По своему маршруту кругами ездили автобусы и троллейбусы.

Ваня подошёл к главному входу вокзала. Когда он поднимался по лестнице, то заметил спускающуюся в переход кампанию. Четверо парней. Один явно главный. Он шёл впереди в джинсах и чёрной кожаной куртке. Волосы тёмные и немного вьются. Он шли как бандиты, развязно.

Ваня развернулся и осторожно пошёл следом. Он нащупал нож. Они о чём-то говорили, как будто вспоминали какое-то своё недавнее преступление. Они свернули с главной улицы. Главарь обернулся.

"Это они!"

-- Закурить не найдётся? - небрежно спросил Иван, обращаясь к главному.

Шайка опять обернулась, главарь ухмыльнулся и подошёл ближе:

-- Что так сильно курить хочется? - сказал он и полез в карман.

Ваня одним прыжком навалился на него, сжал его правую руку и прижал к горлу нож. Шайка стояла в замешательстве.

-- Не подходите, - хрипел главарь, так как с каждым приближением Ваня все сильнее прижимал нож к его горлу.

-- Не подходите, иначе я перережу ему горло, - подтвердил Ваня.

Они отошли, оскалясь.

-- Не подходите, - ещё раз закричал главный урод. - Что тебе нужно?

-- Мы сейчас пойдём в милицию все вместе и вы сознаетесь, что недалеко отсюда примерно месяц назад напали на девушку и сильно ударили по голове.

-- Мы ни на кого не нападали, - шептал тот.

-- И не стыдно тебе врать.

Ваня плотнее прижал нож к горлу. Урод в ужасе заёрзал.

-- Ты меня зарежешь.

-- Зарежу, если нужно.

Ваня быстрым шагом повёл его во двор. Шайка шла за ними молча.

-- Скажи им, чтобы ушли.

Урод мешкал. Ваня прижался к его уху.

-- Не зли меня, друг.

-- Уйдите! Уйдите, сказал.

По одному из шайки начали уходить в разные стороны уроды. Ваня поспешил в открытую дверь подъезда и закрыл за собой дверь. Он достал припасённую верёвку, задрал его руки вверх и крепко привязал к перилам.

-- Ты что делаешь? - шептал тот. - Не трогал я твою бабу. Клянусь, не трогал.

-- Сейчас мы проверим.

Урод начал выкручивать руки. Ваня набрал Светин номер.

-- Все в порядке. Сейчас я тебе кое-кого покажу и ты мне скажешь, он ли это.

Светины глаза спросонья были как две бездонные пустые чёрные дыры. Она тихо моргнула и всмотрелась. Ваня поднёс камеру к лицу урода, но тот отвернулся. Ваня взял его за волосы и подставил крупным планом прямо под камеру в телефоне. Урод начал кричать:

-- Спасите.

-- Я предупреждаю: будешь кричать - зарежу. И неужели ты думаешь, что кто-то придёт к тебе на помощь?

Он отбросил его голову.

-- Ну что?

Света дрожала.

-- Это он!

∙

Ваня бросил телефон на пол и сжал в руке нож.

-- Пожалей меня! Умоляю! Прости меня. Умоляю!

Урод как будто хотел опуститься на колени, но не мог из-за связанных рук. Он плакал:

-- Прости меня. Я больше не буду. Я пойду сам в милицию. Я сознаюсь. Ты не понимаешь, ты же не знаешь, через что я прошёл.

Ваня взял его за волосы опять. Руки его дрожали. Главарь плакал:

-- Я сирота.

Ваня, как током ошарашенный, отшатнулся.

-- Умоляю, прости меня. Господи Боже, как я дошёл до такой жизни? Не убивай... - он рыдал взахлёб.

Ваня подобрал телефон с пола и посветил ему фонариком в лицо.

-- Рома?

Тот перестал рыдать и сглотнул. Ему как будто хотелось вытереть слёзы.

-- Ты меня знаешь? Умоляю, помилуй меня. Делай, что хочешь, но не убивай. Умоляю, умоляю. Боже, пожалуйста.

В эту минуту Ваня отчётливо вспомнил детство, Рому, свои беды, но больше всего, то, как он хотел, чтобы Рома не вырос бандитом. Он желал тогда Роме только добра, несмотря на тот ад, который он ему устроил. Он вспомнил себя тогда: для него не было плохих людей, только заблудившееся и глупые, не было уродов на всём белом свете!

Он осветил своё лицо.

-- Я - Ваня. Помнишь, как ты обижал меня в детском доме?

Тот замер, потом начал неистово кричать:

-- Помогите. Помогите.

Но дом не откликался.

-- Тихо, сказал.

-- Ваня, пожалуйста. Ты же добрый, Ваня. Не делай этого. Я... - он начал раскачиваться и извиваться, чтобы вырваться из верёвки.

Ваня начал его медленно развязывать. Рома в отчаянии шептал:

-- Что ты делаешь? Что ты делаешь?

-- Я так хотел, чтобы ты не вырос уродом. - Он освободил его вторую руку. - Видимо, я хотел этого больше тебя самого.

Когда обе руки были свободны, он откинул Ваню и бросился вон из подъезда.

Ваня застыл.

"Боже, я простил его!"

∙

Когда он пришёл домой, Света не спала. Она сидела в полутьме на краешке кровати в вечернем платье.

-- Ваня, милый, ну что?

Он молчал.

-- Ты убил его? - Она смотрела на него горящими от нетерпения чёрными дырами. - Убил?

Ваня присел на кровать. Она подошла к нему и заглянула в лицо.