Я могла сказать, что ему не нравилось говорить об этом, но это явно было что-то важное для него, а меня тошнило от секретов и полуправды. Моя жизнь была наполнена ими, когда я росла в Сфере, и я просто хотела честности от мира, в котором я сейчас оказалась. Даже когда эта правда, как правило, содержала в себе целую кучу дерьма.
Магнар вздохнул, и я знала, что он не хотел отвечать, но, к моему удивлению, он ответил. — Перед тем, как я уснул, я был обручен с женщиной, которую не выбирал для себя.
Небо внезапно посветлело, и я села, обнаружив, что нахожусь у огромного костра в окружении большего количества брезентовых палаток, чем я могла сосчитать: целый лагерь викингов развернулся вокруг нас всего лишь от одной мысли Магнара. Под моей задницей образовалось деревянное бревно, и мы уселись на него, пока люди Магнара двигались вокруг нас, смеялись и ели, а перед моими глазами оживал целый мир. Мир, который для меня умер тысячу лет назад, но для него казалось, что прошло не больше нескольких месяцев.
Между двумя палатками по другую сторону костра прошла женщина и направилась к нам. Ее темные волосы были изящно заплетены в косу, которая опускалась с одной стороны головы, а голубое платье облегало ее фигуру так, что все в ней казалось тщательно продуманным, в контрасте с жестоким военным лагерем, через который она шла. У нее были глубокие глаза и полные губы, которые растянулись в улыбке, когда она приблизилась к Магнару, но он не удостоил ее таким взглядом в ответ.
— Вот ты где, муженек. Прошлой ночью я искала тебя в твоей палатке, но, должно быть, разминулась с тобой. Ты снова гулял под дождем? — Ее тон был игривым, и она опустилась на свободное пространство между нами, вынуждая меня подвинуться, иначе ее задница приземлилась бы мне на колено. Я нахмурилась, переводя взгляд между ними, и от этого названия у меня внутри все сжалось, когда подозрение закралось во мне.
Она положила руку на бедро Магнара, с намеком наклонившись к нему, и я неловко напряглась, когда осознание пришло ко мне. Она была красива, каждое ее движение казалось отработанным, безупречным и рассчитанным на привлечение внимания. Ее бледная кожа была такой безупречной, что не было видно даже намека на веснушки, а голос был низким и соблазнительным.
— Я же просил тебя не называть меня так. Я еще не твой муж, — ответил Магнар, и хотя он казался расслабленным, я была уверена, что уловила раздражение в его тоне.