Адский поезд

Дьявол держал в одной руке перо. У него были тонки руки. Ногти — ярко красные. То ли накрашены, то ли — сами по себе таковы. В другой руке — микрофон. Он выступал на какой-то передвижной трибуны. Аудитории было не видно. Однако, за спиной, смытые за фокусировкой фотоаппарата, были видны другие существа. Там стояло нечто с рогами — еще более длинными. И еще одно — тоже с рогами — только рога были длиннее, чем тело, от чего возникало чувство подлинной несуразности. Там же было и нечеловеческое тело. То была некая сороконожка.

— М-м-м-м-м, — произнесла Аня.

— Ничего страшного, — ответил Саша.

Костя вновь отметил, что Петькин взял его подругу за руку. Саша же…. Нет, он ни о чем таком не думал. Костя все это себе нагонял. Саша, его начинало озарять.

— Так! — думал он. — Нас, именно нас, избрали. Где и когда? Возможно, представители спецслужб ходили по институтам и подбирали кандидатуры. Почему именно я? Нет, это не понятно. Но — почему не я? Дьявол, ад — это полный абсурд. Мы живем в 21-м веке. Какие могут предрассудки? Ад создан воображением древнего человека. Но им все это было нужно — нет спора. Поклонения идолам, создание государства, закабаление простых людей. Религия искусственна. Любой дурак это знает. Паркур — вот религия! Новые продвинутые движения. Блин, ну надо же, как они умеют ломать! Ведь что для них целый поезд? Набрали сюда сотрудников. Так, а камрад….. Вот, что-то мне и раньше сдавалось, что камрад Буффало какой-то не такой. Они все это инсценировали! И вот теперь они над нами измываются. Ждут, чем все это закончится. Ну надо же. И мы должны поверить в то, что поезд едет на электрическом ходу по просторам мира мертвых. Здесь есть электростанции! Железная дорога! Семафоры. Дьявол выступает с трибуны. Здорово. Да, это методы! Стоит признать! И как эта служба называется…..

— Что же делать? — Аня с надеждой посмотрела на Костю.

— Ну, я не знаю, — Костя отвечал обыденно, будто ничего не происходило.

— Действуем по ситуации, — сказал Саша.

— И, — спросил Костя.

— Ну что, и?

— Да, говори, — Аня едва не плакала.

— От нас хотят, что мы действовали.

— Кто?

— Я еще не знаю! Но мне кажется, скоро это будет ясно!

— Ты что-то знаешь?

— Да. Я еще не оформил это в мысли.

— Да? Это точно.

— Идем осматривать дальше, — сказал Костя.

— А журналы? — спросила Аня.

— Нет. Оставим их. Не надо обращать на них внимание, — произнес Саша, — мы должны понять, что тут не все так просто! Но и не так сложно. Я знаю.

— И что же ты знаешь? — спросил Костя.

— Это — метод дедукции.

— Вон оно как.

— А ты что, не веришь?

— Верю. Ладно, пойдем.

* * *

….В следующем купе также было пусто. Казалось, что теперь весь поезд пуст. Нет, не то, чтобы он стал таким. Он всегда был пустым. Механически-электрические существо, несущееся через пустоту, и на его борту — всего лишь три живых души. Полная, абсолютная, пустота. И так будет вечно. Лишь иногда, в ужасные темные вечера, эта громадина вдруг будет выскакивать из мглы, пугая прохожих….. спустя сто лет…. Спустя — двести лет.

Может — это уже случилось? И годы пронеслись? Не то же ли самое случилось в начале 20-го века в Италии?

Однако, купе было не таким уж и пустым. Видимо, люди здесь оставались до последнего. Их отпечатки были на стенах. Неизвестная сила превратила их в яркие отчетливые тени. Их лица выражали самую страшную боль, какая только возможна.

Аня стояла, прикрыв рот рукой. Она не могла говорить.

— Все это тоже создано специально, — сказал Петькин.

— Угу, — ответил Костя задумчиво.

— Должно быть что-то, что бы задевало психику. Заметьте, это напоминает какую-то картину.

— Крик, — сказал Костя.

— Что?

— Крик. Эдвард Мунк.

— А……

— Я не думаю, что это искусственно. Что испарило этих людей. Я думаю, оно вошло через двери и испарили их взглядом.

— Вот видишь, — сказал Саша, — оно на тебя действует, — этого они и хотели добиться. Тотальный контроль.

— Тотальный?

— Плотный.

— Я тебя не понимаю.

— Йоу, амиго, — было видно, что к Петькину возвращается его привычная самоотверженность, — ты ничего не понимаешь. Знаешь, в чем сила?

— Ну, и…..

— Паркур, йо! Настоящий рэп.

— Сашь, мне кажется, здесь это неуместно, — произнесла Аня.

— Нет. Вы ничего не понимаете.

— Хорошо. Объясни.

— Все это — лишь эксперимент.

Костя представил себе ясноглазого демона. Глаза — яркие, точно фары. Лучи пробивает дневной свет так, будто бы это не свет, а темнота. Лучи — лазеры. Он ходит по вагонам, неся адский огонь. Но вот только почему он действует избирательно? Впрочем, почему — избирательно? Просто не везде остаются отпечатки. И это только кажется, что смерть от такого огня моментальна. Нет, это — долгая и вечная смерть. Жертвы воспламеняются. Они горят вечно. И теперь они вот здесь, в этой стенке. Они превратились в изображения, которые испытывают адские муки. Они будут здесь все время, пока существует этот ужасный поезд.

— Ваш билетик, господа, — говорит ясноглазый демон.

— Идем, — сказал Костя.

— Хорошо, — ответил ему Петькин, — а выводы.

— Выводов никаких нет. Нужно действовать. Посмотрим на практике. Что увидим, то и примем за веру.