Адский расчет

– Он направлен в сторону маленького городишки с таким же названием. Это сделано специально, чтобы отвадить туристов.

– Но здесь не бывает туристов...

– Поезжай прямо!

Полковник Кьюнг больше возражать не стал.

– Я всегда мечтал увидеть деревню трех «нет».

Римо повернулся к Чиуну:

– Трех «нет»?

– Нет риса, нет рыбы, нет пощады. – В голосе старика звучала гордость.

– Отец много рассказывал мне о битве при Синанджу, – продолжал полковник Кьюнг.

– Битва при Синанджу? – снова удивился Римо.

– Это было во время войны с американцами. Могучая армия Корейской Народной Демократической Республики... при помощи братского Китая сбросила в Желтое море Восьмую армию преступника Макартура.

– Почему же я ничего об этом не слышал? – спросил Римо своего учителя.

– В твоих книжках по истории все сказано, – скупо обронил тот.

Дорога внезапно оборвалась, словно в этом месте когда-то произошла осадка грунта. Джип затормозил у самого обрыва. Внизу раскинулась деревня Синанджу. Берег был усеян лачугами, словно пустыми раковинами.

Вечерело, но даже меркнущий свет не мог смягчить гнетущего впечатления от этого жалкого зрелища.

Полковник Кьюнг вышел из машины и подошел к обрыву, в глазах его отразилось смятение. Римо и Чиун последовали за ним. Лицо мастера Синанджу так и светилось от переполнявшей его гордости за свою деревню.

– Это... – полковник Кьюнг осекся, – это и есть Синанджу?

– Великолепный вид, не правда ли? – отозвался Чиун.

Полковник Кьюнг нервно сглотнул и, словно под пыткой, сдавленным голосом произнес:

– Да.

– Теперь, когда мечта твоей жизни осуществилась, можешь убираться отсюда, – холодно бросил старик.

Кьюнг точно не слышал его слов.

– По всей видимости, страшной была эта битва при Синанджу...

– Страшной. Для американцев.

– Мой отец говорил то же самое, – продолжал Кьюнг. – Когда я был еще ребенком, он часто рассказывал мне о жестокой борьбе против белого агрессора, о том, как пришлось беспощадно сражаться – день и ночь на протяжении двух месяцев, пока наконец империалисты не обратились в бегство, зализывая раны и пожирая тела своих погибших, чтобы не умереть от истощения.

– Твой отец лгал, – оборвал его Чиун.

– Зачем ему было лгать? Он говорил, что Дом Синанджу знал периоды расцвета и могущества и что только после произошедшей здесь великой битвы деревня пришла в упадок.

– Глупец! Деревня Синанджу осталась такой же, какой была в те времена, когда строилась Ниневия.

– Как?

– Ни корейцы, ни китайцы не сражались с американцами на этой земле. Не было никакой битвы. Был кровавый пир, когда Чиун Защитник сеял ужас и смерть среди захватчиков, которые в невежестве своем осмелились окружить Синанджу пушками и танками и нарушить его драгоценный сон. Они бежали, а чтобы их не уличили в трусости, выдумали сказку о великой битве, которой не было.

– Но мой отец... – попытался было возразить Кьюнг.

– Каждый бездельник, служивший в армии старого Кима, позднее непременно заявлял, что участвовал в битве при Синанджу. Поскольку на самом деле никто не мог принимать участие в битве, которой не было, эта ложь всем сходила с рук. Но здесь, в Синанджу, врать бесполезно. А теперь убирайся с глаз моих, отпрыск лживого отца.

Полковник Кьюнг на негнущихся ногах покорно ретировался к джипу. Сев за руль, он включил зажигание и задним ходом поехал прочь, не сводя изумленного взора с этих странных незнакомцев. Он проехал, должно быть, добрых полмили, прежде чем догадался наконец развернуть машину.

– История, которую ты рассказал, – это правда? – спросил Римо.

Чиун, прищурившись, взглянул на него:

– Я всегда говорю правду.

– Напомни мне, когда вернемся. Я хочу почитать об этом.

– Как хорошо дома! – тотчас промолвил старик, поворачиваясь, чтобы насладиться знакомым до боли пейзажем.

Римо промолчал. Здесь он не дома. С этим местом у него были связаны тяжелые воспоминания. И теперь они вновь нахлынули на него. Когда-то он думал осесть в этих краях. Хотел даже жениться на кореянке и завести много детей. Только в те дни он чувствовал себя счастливым. Но счастью помешал один старый недруг, который выследил Римо и убил его невесту.

Он нашел глазами старое кладбище, раскинувшееся под сенью сливовых деревьев, – единственное ухоженное местечко во всей деревне.

– Вспоминаешь прошлое? – поинтересовался Чиун. – Мне никогда не нравился этот заброшенный утолок. Думай о дороге, которая ждет впереди, а не о том пути, который уже прошел, – промолвил старик и начал спускаться по узкой тропинке, что вела к деревне.

Римо тряхнул головой, словно желая отбросить мрачные мысли. Ни к чему ворошить старое – забот и без того хватает.

Словно возвещая об их приближении, поднялся ветер.

Над деревней сгущались сумерки. В воздухе пахло солью и гнилыми моллюсками. Очертив догорающими красными лучами скалистый силуэт береговой линии, солнце закатилось за горизонт. На земляной насыпи, слишком низкой, чтобы назвать ее холмом, стояло нарядное, похожее на танцпавильон, сооружение. Обитель мастеров, легендарная сокровищница Синанджу. Дом Чиуна.

Туда и направил свои стопы мастер Синанджу.

Римо нехотя последовал за ним.