Адский шеф. Книга 5 (СИ)

Весь зал замер, ожидая реакции княжича на перенесённое двойное унижение. Вот что с людьми делает алкоголь. Запомню эту историю и расскажу отсутствующему Дону. Будет знать, как облизываться на ром. Ещё и еду переведёт, как княжич. Будет всем уроком.

Под всеобщее молчание Золотов резко для своего состояния подорвался с остатков стола и вновь завертел головой. Кажется, я слышал от кого-то из бывших бомжей, что резко встал — сознание потерял? Ну вот и княжича повело в сторону, и он чуть снова не завалился. Теперь уже на спину.

Но княжича Золота спасли его друзья, которые отошли на несколько шагов ещё тогда, когда были забрызганы остатками шампанского с золотистой шевелюры княжича. И сейчас хоть как-то спасли положение княжича Никанора от третьего унижения подряд. Хотя, вроде говорится, что Бог любит троицу. Так в данном случае сам повелитель ада бы не отказался от тройного унижения. Да и друзей было трое.

Пряня молчаливо понял мой призыв, прокатившись под ногами отходивших друзей. А сделал он это так, что загрёб остатки крема, который теперь был везде. Троица поскользнулась и упала навзничь. Третье унижение. Да это же комбо.

Теперь уже всех из компании Золотова начало трясти. И если я понимал, из-за чего это происходило с Никанором. А вот его друзья, видимо, тряслись от страха, что с ними сделает княжич после такого. Благими намерениями вымощена дорога… Ну сами понимаете куда?

И внезапно даже алкоголь выветрился из тела Золотова. Он резко встал, сделал вид, что ничего не было, но я отчётливо слышал, как скрывшиеся журналисты делали кадры с частотой меньше секунды. Купить завтра с утра газету, что ли? Повешу на стенку, буду любоваться.

— Тебе хана, пекарь, — прошипел княжич Золотов.

Его дружки на трясущихся ногах, которые постоянно расползались из-за крема, пытались встать. И им это удалось. Некоторые в зале даже зааплодировали целеустремлённости лизоблюдов, но Никанор злобно посмотрел в ту сторону, и хлопки смолкли.

— Идем отсюда, — скомандовал княжич Золотов своим дружкам, как каким-то дворовым шавкам, резко развернулся и скрылся в толпе, которая расступилась. И не из-за уважения, а побоялись просто, что заденет кремом их дорогие наряды. Дружки засеменили следом за княжичем, а я улыбался до последнего.

Подойдя к разрушенному столу, я мазнул пальцем в крем, который остался на крае какой-то тарелки. Скривился. Поганный крем, но можно взять на заметку, что его можно было использовать для массового уничтожения врагов. Подскользнутся, сломают шеи и всё. Даже напрягаться не нужно.

Все оставшиеся и до этого молчаливые гости тут же начали обсуждать увиденное. Особенно их интересовало, что сделает князь Золотов, когда узнает о случившемся. Даже мне было любопытно. Немного. Ведь ничего такого и не произошло. Ну, заигрался богатенький сынок с золотой ложкой во рту да получил своё.

Но думаю, что князь скоро выйдет на меня. А вести две войны одновременно было немного сложно. Да и не с князем. Нужно что-то придумать, как быстрее разобраться с войной. Ведь и турнир был не за горами.

— Тебе так понравился этот крем? Я могу послать повара в твою пекарню, — раздался голос позади меня.

Я не поворачивал головы, ведь и так прекрасно понимал, кто решил со мной поговорить. Жаль, что при таком количестве народа проигнорировать её нельзя.

— Понравился? Да я бы даже Цере не позволил есть это второсортное дерьмо. Он у меня гурман, знаешь ли. Вдруг отравится. Максимум, на что годится этот крем… Да даже так. Я бы убил этих поваров. Так что можешь прислать их ко мне. Я сделаю так, чтобы они не мучались и не мучали других людей. Стыдно даже думать, что кто-то это приготовил, — хмыкнул я и достал из кармана приготовленный Настей платок, чтобы вытереть злосчастный крем.

Дриэра смотрела коршуном на него, но стоило мне повернуться, как её губы тут же изогнулись в милой улыбке.

— А пекари? — улыбнулась она, но её глаза неотрывно смотрели за платком, который я убрал в карман. Ещё чуть-чуть, и вспыхнет синим пламенем от такого взгляда.

— И пекарей бы отправил к брату. Он бы отравился, но сразу снёс бы им головы, — покачал головой я. — Пекарней не жалко, но даже мне стало мысленно жаль брата. А я, как ты знаешь, особым милосердием к нему не страдаю.

Дриэра смотрела на меня со смешинками в глазах и что-то обдумывала. Пряня вновь забрался мне в карман смокинга, нарочито высунулся и стёр крем со своего меча. После он фыркнул и стряхнул его, словно гадость, на пол. Даже Пряня не оценил крем, а это уже показатель качества. Вот печенье ничего так, видимо, было. Но увы, больше ничего не осталось после падения княжича.

— Так, может, мы будем заказывать выпечку и пирожные у тебя? Я поговорю с Императором. Замолвлю словечко, — выдала мне Дриэра после недолгого раздумья.

Со стороны могло показаться, что третья жена Императора извинилась за причинённый инцидент. На деле же получалось, что несла несусветный бред.