Адвокат

— Пойдем прямо по повестке дня. Первым пунктом значится обобщение фактов и концепция ответственности. Мистер Грин, как истцу — вам первое слово. В вашем распоряжении пять минут.

Мордехай поднялся и с независимым видом сунул руки в карманы. Для изложения сути дела ему хватило двух минут. Де Орио ценил лаконичность.

От имени ответчиков выступил Артур. Он согласился с фактами, приведенными оппонентом, однако в вопросе ответственности его точка зрения несколько отличалась от нашей: значительная часть вины за трагедию лежала на снежной буре, обрушившейся внезапно и превратившей жизнь многих горожан в настоящий ад. Серьезные сомнения вызывала у него и разумность действий Лонти Бертон.

— Женщине с детьми было куда пойти. В городе имеются приюты. Предыдущую ночь она провела в подвале церкви вместе со многими другими. Зачем она ушла? Это мне неизвестно, но я уверен: из церкви ее никто не гнал, во всяком случае, мы не нашли такого человека. В пригороде живет бабушка Лонти. Кроме того, какая-то часть ответственности лежит, видимо, и на самой жертве. Наверное, она должна была проявлять большую заботу о своей семье.

Для Артура это была единственная возможность возложить вину на мертвую женщину. В присутствии присяжных ни он, ни его адвокат, если только будут находиться в здравом уме, не осмелятся даже намекнуть, что Лонти Бертон хотя бы косвенно виновна в смерти своих детей.

— Прежде всего почему она оказалась на улице? — резко спросил Де Орио.

Артур ничуть не смутился:

— Помня о цели сегодняшней встречи, ваша честь, мы готовы признать, что выселение было незаконным.

— Благодарю вас.

— Не стоит. Мы просто сочли необходимым отметить, что часть ответственности за случившееся ложится на мать.

— Как велика эта часть?

— По меньшей мере пятьдесят процентов.

— Не слишком ли много?

— Мы считаем, нет, ваша честь. Мы действительно выставили ее на улицу, однако до трагедии она прожила там более недели.

— Мистер Грин?

Мордехай выпрямился во весь гигантский рост и укоризненно покачал головой, как профессор, разочарованный ответом студента, запутавшегося в самых элементарных вещах.

— Люди, о которых мы говорим, мистер Джейкобс, не могут в сколько-нибудь короткие сроки найти жилье. Поэтому их и называют бездомными. Вы признали, что выгнали женщину с детьми на улицу — там они и погибли. Я с удовольствием побеседую на эту тему с присяжными.

Артур втянул голову в плечи. У Рафтера, Маламуда и Барри, ловивших каждое слово Мордехая, лица заметно помрачнели.

— С ответственностью все ясно, мистер Джейкобс, — сказал Де Орио. — Поведение матери вы при желании сможете обсудить с жюри, хотя не советую.

Мордехай и Артур сели.

Если нам удастся доказать вину ответчика, перед присяжными неизбежно встанет вопрос о нанесенном ущербе.

В повестке дня он числился вторым. Рафтер подробно доложил о результатах своего кропотливого исследования. Еще раз я услышал о разнице в подходе к денежной оценке смерти ребенка и взрослого. Калькуляция доходов Лонти Бертон, которые она никогда не получит, вызывала омерзение.

В конце концов Рафтер объявил знакомую сумму: семьсот семьдесят тысяч долларов.

— Но ведь это не последнее ваше слово, мистер Рафтер? — В вопросе Де Орио прозвучал скрытый вызов. — Неужели это и вправду окончательная цифра?

— Нет, сэр.

— Мистер Грин?

— Мы отклоняем данное предложение, ваша честь. Все эти детали не имеют для меня никакого значения. Я думаю лишь о размерах той суммы, в справедливости которой смогу убедить жюри присяжных. Со всем моим уважением к мистеру Рафтеру должен заметить, что сумма окажется намного больше предлагаемой им.

Оспорить Мордехая никто не решился.

— Пятьдесят тысяч за смерть ребенка? Смешно. Явно заниженная оценка отражает бытующие в обществе предрассудки насчет детей бездомных родителей, тем более когда речь идет о представителях другой расы.

Сидящие за столом защиты нервно заерзали в креслах — все, кроме Гэнтри.

— У вас есть сын, мистер Рафтер. Согласились бы вы получить за его гибель пятьдесят тысяч долларов?

Рафтер углубился в изучение пустой страницы блокнота.

— Я берусь убедить жюри: жизнь этих маленьких созданий стоит никак не меньше миллиона долларов каждая, то есть столько же, сколько любого ребенка дошкольного возраста где-нибудь в Мэриленде или Виргинии.

Это был хороший удар. Сомневаться, где находятся детские сады и школы, которые посещают дети ответчиков, не приходилось.

В докладе Рафтера по неназванной, но совершенно ясной причине ни словом не упоминалось о боли или муках погибших — ведь они приняли смерть во сне, вдыхая бесцветный, не имеющий запаха газ до тех пор, пока легкие не отказали. Ни ожогов, ни переломанных костей, ни запекшейся крови.

Рафтеру пришлось дорого заплатить за мнимую стыдливость. Мордехай нарисовал впечатляющую панораму последних часов семейства Лонти Бертон: безуспешные поиски еды и тепла, снег и жуткий холод, отчаянное стремление держаться вместе, отрезанный бурей от мира салон брошенного автомобиля, включенный мотор и неуклонно ползущая вниз стрелка указателя уровня топлива в баке.