Адвокат

Во-первых, дел меньше двух сантиметров в толщину у нас не существовало, это около ста страниц, если переснимать каждый документ. Несколько минут ошиваться у ксерокса опасно. Копии делают секретарши, иногда помощники, но отнюдь не юристы. Во-вторых, аппарат последней модели, сложный, без проблем мне с ним не справиться — обязательно начнет жевать бумагу. Придется к кому-нибудь обращаться за помощью, что исключено. В-третьих, согласно заложенной в ксероксе программе каждая копия регистрируется (стоимость работы юрист включает в счет клиента).

Ченс неизбежно узнает, что тайна досье раскрыта. И в-четвертых, ксероксы стоят на виду, мое присутствие в других отделах вызовет подозрения.

Следовательно, придется вынести досье из здания. Это на грани уголовного преступления, за тем исключением, что я не совершаю кражу, а на время заимствую чужую вещь.

В четыре пополудни я с закатанными рукавами и стопкой бумаг направился в отдел недвижимости — на рекогносцировку. Гектора не было видно, зато Ченс болтал по телефону: через закрытую дверь доносился его скрипучий голос. Секретарша одарила меня улыбкой. Телекамер охраны я не заметил, хотя на некоторых этажах они были. Кому придет в голову лезть в отдел недвижимости!

* * *

Ушел я в пять. Купил по дороге сандвичей и погнал машину на Четырнадцатую улицу.

Новые коллеги ждали меня. Пожимая руку, София даже улыбнулась — во всяком случае, на долю секунды.

— Добро пожаловать на борт, — с мрачным видом произнес Абрахам, будто приглашал на тонущий корабль.

Мордехай широким жестом указал на каморку по соседству со своей собственной:

— Как тебе кабинет?

— Великолепный. — Я переступил порог.

По размерам комната была раза в два меньше той, что я занимал в фирме. Стол красного дерева смотрелся бы в ней дико. У стены располагались четыре разноцветных шкафа для папок. С потолка на длинном проводе свешивалась голая лампочка. Телефона в каморке не наблюдалось.

— Мне здесь нравится. — Я не лгал.

— Завтра поставят телефон. — Мордехай опустил шторы. — До тебя здесь сидел молодой парень, Бэйнбридж.

— Почему он ушел?

— Из-за денег.

Стемнело. София засобиралась домой. Скрылся в кабинетике Абрахам. Мы с Мордехаем поужинали сандвичами и довольно дурно сваренным кофе.

Громоздкий ксерокс, купленный в восьмидесятых годах, без всяких прибамбасов, которые так ценились в моей фирме, стоял в углу большой комнаты, рядом с четырьмя прогибавшимися под тяжестью папок столами.

— Во сколько ты думаешь закончить? — спросил я.

— Не знаю. Через час, наверное. А что?

— Так просто. Мне нужно ненадолго вернуться в фирму, завершить пару срочных дел. После я хотел бы перетащить сюда свое барахло. Ты не против?

Мордехай сунул руку в ящик стола, извлек три болтавшихся на кольце ключа и бросил мне:

— Можешь приходить и уходить когда удобно.

— Здесь безопасно?

— Нет. Будь начеку, машину оставляй как можно ближе к двери, иди скорым шагом. Войдя, сразу запирайся. — Похоже, в глазах моих мелькнул страх, потому что Мордехай добавил: — Привыкай.

В половине седьмого, пребывая начеку, скорым шагом я подошел к «лексусу». Прохожих на улице не было, как, впрочем, и стрельбы. Хлопнув дверцей, я сел за руль. Меня наполняла гордость. Может, и удастся выжить на улице.

За одиннадцать минут я доехал до фирмы. Если за полчаса скопировать досье, то через шестьдесят минут можно тихо удалиться — при условии, что не возникнут непредвиденные обстоятельства. Будем надеяться, что Ченс ничего не узнает.

Дождавшись восьми вечера, я опять закатал рукава и с чрезвычайно озабоченной миной двинулся в отдел недвижимости. Здание казалось вымершим. Я постучал в запертую дверь Ченса и не услышал за ней ни звука. Первый ключ повернулся в замке. Я очутился в кабинете. Стоит ли щелкать выключателем? Вряд ли кто-нибудь, проезжая мимо фирмы, определит, в чьих окнах вспыхнул свет, а заметить из коридора желтую полосу под дверью просто некому. Я включил свет и, подойдя к стеллажу у окна, задействовал второй ключ.

В металлическом ящике, классифицированные по неизвестному мне принципу, стояли десятки папок с делами, так или иначе имевшими отношение к деятельности «Ривер оукс». Похоже, Ченс и его секретарша отличались педантизмом, поощряемым в фирме. Увидев наклейку «Ривер оукс/ТАГ», я аккуратно вытащил толстую папку.

— Эй! — От громкого низкого голоса в коридоре у меня душа ушла в пятки.

Откликнулся другой голос, где-то совсем рядом с кабинетом. Мужчины с увлечением начали обсуждать перипетии последнего баскетбольного матча.

С трудом передвигая обмякшие ноги, я подкрался к двери, выключил свет и минут десять просидел на роскошном кожаном диване, слушая беседу. Уйти из кабинета с пустыми руками я не мог. Завтра мой последний день в фирме.

Вдруг меня застанут с чужой папкой? Мозг принялся лихорадочно перебирать варианты развития событий.

С баскетбола разговор перескочил на женщин. Судя по всему, собеседники не женаты — наверное, мелкие служащие, студенты-заочники, предпочитающие работать по ночам.