Адвокат

С его помощью я медленно поднялся по лестнице дома, бывшего первым в нашем списке. Квартира оказалась довольно запущенной; от ковра на полу воняло кошачьей мочой. В недвусмысленных выражениях Леон дал управляющему понять, что предлагать подобное жилье белому человеку – занятие гнусное.

По следующему адресу нам пришлось вознестись на пятый этаж. Я едва не задохнулся. Лифта не было, как, впрочем, и отопления. Леон вежливо поблагодарил хозяйку мансарды.

И третья попытка тоже привела нас под крышу. Четыре этажа, зато с маленьким и чистым лифтом. Дом на Вайоминг-авеню, чуть в стороне от Коннектикут. Пятьсот пятьдесят в месяц. Я сразу согласился – даже не переступив порог будущего жилья. Боль не оставила времени на раздумья. С досадой вспоминая о лежащих на кухонном столе таблетках, я готов был согласиться на что угодно.

Мансарда состояла из трех комнатушек со скошенными потолками. Краны в ванной, к моему удивлению, не подтекали, а из окон краешком открывалась улица.

– Берем, – сказал Леон управляющему, когда я начал сползать по стенке на пол.

В маленьком кабинете на первом этаже я торопливо прочитал и подписал условия договора, выписал чек на месяц вперед, оставил залог.

Клер хотела, чтобы к концу недели я выехал. Что ж, так оно и будет.

Если Леон и недоумевал, что заставило меня сменить престижный Джорджтаун на вашингтонский чердак, то виду не показывал. Он был своего рода профессионал, как и я.

Подвезя меня к дому, Леон без колебаний обещал подождать, пока я отлежусь и соберусь с силами для новых подвигов.

Из навеянной пилюлями дремы меня вывел телефонный звонок.

– Алло.

– А мне казалось, ты в госпитале. – Слышно было как из-за тридевяти земель, но я узнал голос Рудольфа.

– Я был там. – Язык еле ворочался. – А теперь я здесь. Что ты хочешь сказать?

– Нам не хватало тебя сегодня.

О да! Спектакль с пуншем.

– Я не собирался попадать в автокатастрофу, Рудольф. Будь снисходителен и прости меня, пожалуйста.

– Было много народу. Люди хотели проститься.

– Пусть черкнут пару строк и перешлют по факсу.

– Паршиво себя чувствуешь, а?

– Да, Рудольф.

– Тебя лечат?

– Хочешь присоединиться?

– Прости. Видишь ли, час назад ко мне заходил Брэйден Ченс, сказал, ты ему срочно нужен. Странно, не правда ли?

Я встрепенулся:

– Нужен зачем?

– Это не прозвучало. Но он разыскивает тебя.

– Скажи, меня нет.

– Уже. Прости за беспокойство. Загляни как-нибудь. И помни: у тебя остались друзья.

– Спасибо, Рудольф.

Сунув таблетки в карман, я спустился вниз. Леон клевал носом на переднем сиденье. Мы тронулись в путь. Я достал мобильник и набрал номер Мордехая. Грин разыскал-таки отчет о происшествии: «лексус» должен находиться на стоянке авторемонтной станции «Хандли тоуинг». Я попробовал дозвониться на станцию. Бесполезно. Работал автоответчик. Я не удивился. Гололедица, на дорогах черт-те что, все ремонтные машины и буксиры заняты. Наконец около трех часов дня трубку снял механик, но и он мне ничем не помог.

«Хандли тоуинг» Леон отыскал на Седьмой улице. В лучшие времена заведение являлось нормальной заправкой с комплексом дополнительных услуг. Теперь остался гараж, несколько буксировочных машин, стоянка для старых автомобилей и сдаваемый в аренду трейлер. Окна конторы были забраны частой металлической решеткой. Леон постарался подъехать как можно ближе к входной двери.

– Защити меня в случае чего, – сказал я, с трудом выбираясь из машины.

Дверь на мощной пружине так ударила в левое плечо, что я согнулся от боли, тем не менее успел поймать усмешку механика, одетого в замасленный комбинезон.

Я объяснил причину своего появления. Парень закопошился в стопке квитанций. Из-за стены слышался перемежаемый проклятиями негромкий мужской говор – похоже, там играли в кости, взбадриваясь то ли крэком, то ли виски.

– Ее забрала полиция, – глядя в бумаги, сообщил парень.

– Зачем, по-вашему?

– Не представляю. Какое-нибудь преступление?

– Преступление было, но моя машина не имеет к нему никакого отношения.

Механик поднял на меня рассеянный взор. Ему хватало собственных проблем.

– Вы не знаете, где она может находиться? – Я надеялся подкупить его вежливостью.

– Обычно они тащат добычу на Джорджия-авеню, это к северу от Говард, там у них площадка.

– А сколько в городе таких площадок?

– Да уж точно не одна. – Парень пожал плечами и скрылся в соседней комнате.

Наученный горьким опытом, я осторожно открыл и прикрыл дверь, направляясь к машине.

Было почти темно, когда мы обнаружили огромную, в половину городского квартала, стоянку, обнесенную высоким забором из колючей проволоки. Створки металлических ворот украшала массивная цепь. Капельки дождя тускло поблескивали на проволоке.

Мы с Леоном напряженно всматривались в изувеченные корпуса.

– Вот он! – Я ткнул пальцем в сторону небольшого навеса, возле которого, почти напротив нас, стоял мой «лексус». Левое крыло напоминало раздавленную яичную скорлупу, бампер отсутствовал, капот скособочился.

– Да ты, приятель, счастливо отделался, – заметил Леон.

Метрах в пяти от «лексуса» мы увидели «ягуар» – плоская, как блин, крыша и ни единого целого стекла.