Адвокат

— Живо все двери в кабак закрыть! Всех, кто здесь есть, — к вам в кабинет, по очереди! И Виктору Палычу звони. Да тихо вы! — Последняя фраза предназначалась впавшим в истерику женщинам. Покачиваясь, как после тяжелой работы, Сергей пошел было в кабинет, но на полдороге понял, что не удержится, и бросился в туалет, где его тяжело вырвало. Догадливый Степаныч притащил в трясущихся руках стакан водки, Сергей выпил и почувствовал себя немного легче.

Сосредоточившись, он изменил намерение и рассадил весь обслуживающий персонал кабачка по одному человеку за столик в большом зале и заставил писать объяснительные — кто что видел, кто что слышал. Объяснительных он получил одиннадцать штук. Шестеро вообще ничего не видели и не слышали, двое официантов в зале заметили начало ссоры, но не слышали слов, с которых она начиналась. Только повар, повариха и кухонный мужик в кухне наблюдали во всех подробностях финал драки. Сергей расхаживал между столами, собирал объяснительные и пытался сообразить, что же делать дальше. Несмотря на выпитую водку, его начало колотить.

Антибиотик приехал вскоре, долго смотрел в кухне на остывающее тело Гуся, потом первый раз в присутствии Сергея громко выматерился. Не глядя на Челищева, Виктор Палыч пошел в кабинет. Челищев зашел за ним, не зная, куда деть руки, которые словно сами по себе складывали и сворачивали в трубку листки объяснительных.

— Ну? — бросил Антибиотик, усевшись за стол.

Сергей молча положил перед Антибиотиком листки объяснительных. Виктор Палыч искоса глянул на Челищева, но объяснительные прочитал все до единой. Потом аккуратно собрал бумаги и, сложив, убрал во внутренний карман пальто.

— Ладно, по всему видать Гусенок сам нарвался, первым за перо схватился! Ты мне лучше, Сережа, ответь по совести — из-за чего заводка-то пошла? Что на этот раз не поделили?

Сергей пожал плечами.

— Я спросил, у себя ли вы… А он начал спрашивать — что да зачем… Я ему — не твое дело, скажи только, что Адвокат пришел. А он мне — что-то адвокатов развелось, как кур нерезаных… ну и понеслось!

— И все? Больше он тебе ничего не говорил? — Сергей чуть ли не физически почувствовал, как сверлят его глаза Антибиотика.

Этот взгляд он выдержал и снова пожал плечами:

— Все вроде…

Виктор Палыч надолго замолчал, развалившись в кресле, и выстукивал пальцами по столу какой-то сложный ритм.

— Все одно на другое как-то валится… Олега закрыли. Гусь… Винт пропал куда-то. Ты в совпадения веришь?

— Нет, — ответил Сергей, внутренне вздрогнув от услышанной клички «Винт». Где-то он ее слышал совсем недавно, при каких-то странных обстоятельствах.

— Это в тебе прошлое твое говорит, молодой ты еще, Сережа, — Виктор Палыч неожиданно подобрел и заулыбался: — Доживешь до моих лет, поймешь, что совпадений и случайностей в жизни может быть даже больше, чем закономерностей… Антибиотик снова забарабанил пальцами по столу.

— Так. Давай теперь думать, что с Гусенком делать, царствие ему небесное. Хотя, что тут думать, грузить его надо в багажник и на кладбище к Вальтеру везти… Хорошо, что сообразил кабак сразу закрыть. Я тут с людьми поговорю, чтобы хавальники на замке держали… А ты, Сережа, шустрый парень. Гуся завалил — это, я тебе скажу, не каждый смог бы… Ты с характером-то своим полегче, у нас в коллективе люди сложные… Я тебя не пугаю, ты мне симпатичен, верю — будущее у тебя большое… Если голову раньше времени не сломаешь…

Виктор Палыч порассуждал еще немного на общие темы — мол, друг дружку беречь надо, а не «мочить», и сделал короткий звонок некоему Коле:

— Коля? Здравствуй, дорогой, как поживаешь?… Спасибо, твоими молитвами… Непременно… У меня к тебе дело небольшое. Сейчас к тебе паренек подъедет, ты его мог видеть намедни в «Венеции» — Сережа, адвокат, чернявенький такой… Да, да… Он тебе посылочку привезет, постарайся ее отправить побыстрее, а то там продукты скоропортящиеся… Лады. Да он прямо сейчас и поедет, запакуем только! Да, да, дай, как говорится, Бог… Антибиотик устало положил трубку и повернулся к Сергею:

— Давай, Сережа, не мешкая — грузите со Степанычем Гуся к тебе в багажник и езжай на Смоленское кладбище. Найдешь там Николая Трофимовича — его там все знают, здоровый такой, с бородкой, он всеми похоронами заведует. Проводишь, стало быть, Гусенка в последний путь… Сам понимаешь, напачкал — подотри! А я тут с людьми побалакаю, — и Виктор Палыч похлопал себя по карману, где покоились объяснительные работников кабачка.