Адвокат

– Ну что ж, – как ни в чём небывало, продолжил Серпот, останавливаясь и глядя прямо в глаза Пьеру, – встреча безвозвратно испорчена, потому придётся перейти прямо к делу. Видите ли, Пьер, я могу вытащить Клауса Моро из тюрьмы прямо сейчас или в любой другой момент до суда, да и после него. Загвоздка заключается лишь в козле отпущения. Но и эту проблему мне любезно помог решить месье Экельс. Вы понимаете, о чём я, Пьер?

Кровь отхлынула от лица адвоката. Ноги стали ватными и дрожали, грозясь вот-вот подкоситься.

– Я понимаю ваши чувства сейчас, – согласно закивал Серпот, – поверьте, понимаю. Но, увы, обстоятельства складываются таким образом, что иного выхода я не вижу. В противном случае вас не было бы сейчас здесь, а мой дорогой друг, – он указал на тело Олкена, которого двое помощников уже погрузили на электрокар и увозили прочь с поля, – закончил бы партию в гольф. Но, что есть, то есть. Я уверен, мне не придётся убеждать вас в целесообразности очевидного выбора.

Пьер будто окаменевшая статуя не мог контролировать своё тело больше. Душа, вместе с мыслями провалилась куда-то в глубокую холодную бездну. Он не мог произнести ни слова. Казалось, он даже забыл дышать. Поэтому только коротко кивнул, ощущая при этом болезненную дрожь во всём теле.

– Чудесно! – удовлетворённо подытожил Серпот. – Месье Экельс отзывался о вас, как о чрезвычайно умном человеке. И я очень рад лично в этом убедиться.

Пьер даже не заметил, как Серпот подал знак амбалам, и их огромные руки синхронно опустились на его плечи и грубо развернули.

– И вам не следует переживать, – сказал ему в спину Серпот, – после исполнения вашей роли, я берусь вознаградить вашу семью лично. Поверьте, ваша жена и дети никогда и ни в чём не будут нуждаться.

Услышав это, адвокат резко развернулся и уставился на Серпота полным ненависти и гнева взглядом. Но два качка быстро развернули его обратно и чуть ли не волоком повели к электрокарам.

Когда Пьера привезли обратно к бюро, солнце уже клонилось к закату. Выйти из машины адвокат смог сам, хоть один из амбалов и попытался ему помочь. Но подниматься в офис он не спешил. Наблюдал, как машина подручных Серпота скроется за углом в конце квартала, а потом на ватных ногах подошёл к стене и оперившись на неё, медленно сполз на всё ещё раскалённый асфальт. Ладони обжигала боль, но Пьер ничего не чувствовал.

В голове творился какой-то хаос. Мысли, образы одни ужаснее других кружились перед внутренним взором, сменяя друг друга. Куча вопросов без ответов. Одни порождали в душе холодящий страх, от других бросало в жар. Отчаяние неподъёмной глыбой свалилось на его плечи, парализовав. Любые побеги надежды на благополучное разрешение сложившейся ситуации, увядали от ядовитой безысходности, поселившейся в душе.

– Я не знаю, что мне делать, – шептали беззвучно его губы. – Марго, любимая, что же мне делать? Как спасти вас?

В офис Пьер так и не вернулся. Его работа потеряла всякий смысл. Когда волна отчаяния утихла, а мозг больше не смог справляться с чувствами и эмоциями, обуревавшие им, на него свалилась апатия, беспроглядной бездной поселилась в сознании и мучила изнутри, вытесняя душу из груди.

Он не помнил, как поднялся с тротуара. Как добрёл до конца квартала, пересёк другой, за ним следующий. И вот он уже бесцельно бродит по малознакомым узким улочкам. По дороге то и дело сновали люди. Столько людей Пьер не встречал в Каффуре с наступлением природного кризиса, изменившего жизнь всех людей. А с того времени прошло уже больше десяти лет и с каждым годом обстановка только ухудшалась.

Теперь же Каффур мало походил на процветающий портовый город, каким когда-то был. И жители старались не покидать своих домов в дневное время, добираясь на работу до рассвета и возвращаясь после заката.

Теперь же Пьер не мог даже осознать, что впервые оказался на переполненной людьми улице, которые куда-то спешили или размеренно прогуливались, посещали ночные заведения или же покидали таковые в поисках новых развлечений и приключений. Какие-то люди врезались в адвоката, даже не замечая этого, кто-то пытался предъявить за невнимательность.

В очередной раз едва не сбитый с ног Пьер, был грубо отброшен в сторону какими-то людьми, занятыми своими разборками, плавно перетекающими в драку. Мужчина больно ударился о массивную дверь. Машинально поднял взгляд на вывеску и прочитал: «Бар «Полный стакан».

– Коньяк, – проговорил Пьер и машинально открыл дверь и переступил порог.

Заведение было немного нестандартным для бара. Интимный полумрак, плавно перекликался с мягкими, переливающимися на стенах неоновыми огнями. Здесь не было громкой музыки. В дальнем углу огромного помещения виднелись пара бильярдных столов. Барная стойка тянулась от самого входа и терялась где-то в полутьме.