Адвокат, адвокат, он ворюге – друг и брат

«Тысяча баксов», – щелкает у сотрудницы в голове обещание клиента. И она ласково так, вызывающим полное доверие голосом продавца недвижимости на острове Пасхи начинает гипнотически ворковать:

– А вы ее оставьте. Мы ему передадим. Обязательно передадим.

– Ну да. Там такие документы. Меньше чем за две сотни баксов не отдам.

Восемьсот баксов навару – тоже неплохо, хотя и не тысяча.

Водитель уходит с двумя зелеными сотенными бумажками. А предприимчивый юноша что-то по указанным в визитке телефонам не отвечает. Обманул, негодник! Ну, куда податься лоху? Конечно, в милицию.

Милиция не дремлет. Жуликов она задерживает. А я читаю распечатку разговоров молодого человека:

– И тут следователь смотрит на меня. Чмо такое, мол, я тебя насквозь вижу. А я думаю: чего ты видишь? Если бы я не здесь сидел, то, подвернись удача, был бы ты моим потерпевшим!

В этих словах имеется доля горькой правды. Как говорил мне один из старых мошенников:

– Поймите, любой человек на Земле хоть раз побыл лохом.

Ох как же он прав. Помню, мы разрабатывали группу мошенников: те нашли лоха и грейдером гребли с него в среднем по сотне тысяч долларов в два месяца. Но ситуация для задержания пока что-то не созрела. А тут один из жуликов приходит ко мне – но только не с повинной. Его, оказывается, кинул другой мошенник, который нам тоже был хорошо известен.

– Я к нему как к человеку. А он… Совести у него нет!

Вот так кидалы и становятся лохами. Все в мире преходяще…

Мошеннические постановки – выглядят они, конечно, забавно. Но с каждым годом становятся все более жестокими. Потому что в основном страдают от них пенсионеры и прочие малозащищенные слои населения.

Вон недавняя фишка. Покупает дедулька чудо-лекарство. Звонят ему через некоторое время приятные девушки. И объявляют – к сожалению, лекарство было токсичное. Жить вам осталось несколько дней. Однако, к счастью, у нас есть противоядие. К сожалению, не бесплатное – стоит двести тысяч рублей. Но, к еще большему счастью, мы отдаем его всего лишь по себестоимости.

И несут им, подонкам, пенсионные деньги и накопления. Если только инфаркт миокарда старичков не обслужит раньше.

Одного дедушку – бывшего прокурора, таким образом мошенники нагрели на несколько миллионов рублей. Правда, мы потом контору ту – некий дата-центр – с помпой и шумом накрыли. Под суд пошло человек двадцать.

Но жулики не дремлют. Изобретают новые прогрессивные методы. Оперативник из нашего отдела в Москве накрыл шайку негров из Экваториальной Африки. Ох каких же они находили лохов. Эталонных! Только истинный прирожденный лох может поверить, что если положить в коробку десять тысяч баксов, то в процессе шаманского ритуала там материализуется сто тысяч. Вот только в результате ритуала что-то шло не так, и исчезали и эти десять тысяч. Бывает. Магия штука непростая.

Смотрел я видеозапись этого кидалова и последующего задержания. Все же негры талантливы не только в рэпе и джазе. Есть в них склонности и к драматической игре. Вот только переигрывают сильно, любят глаза выпучивать и руки заламывать. Так что годятся они больше для индийского кино. Но для эталонного лоха оно только в плюс…

Глава 2 Военный Краснознаменный институт – осиное гнездо советской разведки

В этом повествовании, как мне кажется, уместно будет отступление с раскрытием вопроса: а откуда в природе берутся оперативники, следователи и судьи, тянущие телегу уголовной юстиции, как ассенизаторы смывающие всю социальную грязь нашего общества? Где учат бороться с убийцами, ворами, казнокрадами, выковывают верные понятия и правила жизни? Могу поделиться личным опытом. А заодно вспомнить мою дорогую альма-матер, ВКИМО…

Здесь птицы не поют, деревья не растут,
Глухой стеною обнесен военный институт.

Этой самой глухой стеной в Лефортове, на улице Волочаевская, были огорожены два новых корпуса, старинные царские красные казармы и конюшни – здания самого элитного (как мы считали) высшего учебного заведения Министерства обороны СССР.

1981 год. Мы стояли на плацу учебного центра около поселка Свердловка, что рядом со Звездным городком. Форма на нас, вчерашних школьниках, пока сидела совсем неважно, явно не как влитая – не то что на тех, кто пришел в институт из строевых частей. Мы – это пятая группа первого курса четвертого факультета. Два десятка новоиспеченных курсантов со щитами и мечами в красных петлицах.