Адвокат амазонки

Ольга Сергеевна в свою очередь смотрела на невестку и недоумевала. Как же так? Она еще не познала радости материнства, а ведет себя так, словно все в жизни ею уже пройдено и порядком надоело. Откуда у нее это настроение, с которым принято появляться разве только на похоронах, этот безрадостный взгляд и сжатые в ниточку губы? Она замужем за самым лучшим мужчиной на свете, ее сыном. У нее есть все, о чем только может мечтать молодая женщина. Не в этом ли кроется причина? Известно, кто бесится с жиру...

– Ну, не знаю, – заметила свекровь уже довольно сухо. – Я поговорю с Андреем. Ему не мешало бы чаще выводить тебя в кино, театр. Ты, по-моему, просто зачахла на этой своей любимой работе. Бог знает, почему ты так за нее держишься?

Свекровь ее не понимала. Более того, Елизавета ненароком задела ее самолюбие, признавшись, что жизнь с ее сыном кажется ей пресной. Ольга Сергеевна считала, что отношения можно исправить, если сводить ее пару раз в кино или в цирк, и она была искренна в своих советах. Такие женщины, как она, просто не видят причину для депрессии в сытой и уже налаженной жизни. Они выходят замуж крепко, один-единственный раз, и всю жизнь кладут на алтарь своего брака. Они неустанно вьют гнездо: заботятся о муже и детях, мечтают о внуках и спокойной старости в домике за городом. Они честны, высоконравственны и неторопливы. Им не понять таких, как Лиза. Что они ищут? О чем всю жизнь мечтают?

– Не надо ничего говорить Андрею, – попросила Дубровская. – Я сама справлюсь.

– Вот-вот, – свекровь посмотрела на нее с укоризной. – Надеюсь, дурное настроение пройдет. На твоем месте я подумала бы о детях. Мне кажется, что тебе просто некуда приложить силы.

Елизавета кивнула, но только для того, чтобы поставить в разговоре точку. Она не была уверена в том, что дети являются цементом для шатких отношений, но разубеждать в этом Ольгу Сергеевну она не стала...

* * *

...Супругам Лыковым затянувшиеся выходные тоже не принесли радости. Они провели их вдали друг от друга, но обоим было ясно, что необъявленная война началась.

Нина не шутила, когда в офисе адвоката заявила о своих намерениях вплотную заняться любимым мужу «Подворьем». Она провела совещание, на которое пригласила всех тех, кто отныне должен был составлять ее команду. Не имея опыта в решении деловых вопросов, она пригласила специалистов, исключительно по рекомендациям подруг. Последних тоже не забыла, кстати. Поэтому первое в ее жизни деловое мероприятие было больше похоже на модную тусовку с тостами и шампанским. Все пили за успех ее бизнеса, и она не придала значения нескольким заявлениям об увольнении, которые приняла впопыхах, между салатами и горячим. Они веселились на славу, а когда на следующее утро Нина, изнемогая от головной боли, пришла на работу, ее ждали несколько неприятных сюрпризов. Суть грозных посланий из налоговой она не поняла и отписала их финансовому директору, надеясь, что он потом ей все растолкует. Имелось еще несколько повесток в суд и один, вполне реальный инспектор пожарного надзора, который, махая перед ее носом официальной бумагой, что-то твердил о своем намерении произвести проверку. Это было досадно, тем более что на десять часов у нее была запланирована встреча с дизайнером. Как истинная женщина, она решила начать бизнес с переустройства своего кабинета. Ей вполне подходил стиль Америки 30-х годов. Но пожарник оказался упрямым малым и свел на нет удовольствие, которое она могла бы получить от обсуждения проекта перепланировки, ремонта и драпировки помещения. За пару часов он накатал ей акт с внушительным количеством нарушений. Ко всему прочему он оказался хамом и отклонил предложение Нины отобедать. Напоследок пообещал прикрыть их лавочку, если его требования не будут выполнены в месячный срок. Нина была обескуражена. Прикрыть ресторан? Но ведь он еще толком не открывался?!

Из-за всех этих неурядиц она даже забыла о бедном своем мальчике Васильке, которого господин Лыков, несмотря на все ее бурные протесты, забрал к себе на несколько дней. Но если бы Нине удалось хотя бы глазком взглянуть на ту мелодраму, которая разыгралась в новой квартире Семена Петровича в данный момент, она была бы отомщена.

– Это мой сын, – сказал он, представляя Василька высокой блондинке.

Лика встретила будущего мужа в коротком халатике, который больше открывал взгляду, чем оставлял воображению. Она недоуменно уставилась на Лыкова, дожидаясь объяснений. Василек уставился на ее голые ноги.

– Это мой сын, – повторил Лыков. – Он будет жить вместе с нами.

После того как ребенок был водворен в пустую комнату, куда для развлечения ему бросили несколько модных журналов с картинками, Лика решила выяснить вопрос наверняка.

– Как долго у нас пробудет твой сын?

– Я же тебе уже сказал, – терпеливо ответил Лыков. – Он будет жить с нами.

– Ты хочешь сказать, что он останется здесь навсегда?

– Вот именно, моя радость.