Адвокат ангела, или Дважды не воскресают

Он позвонил Ларисе и откинулся на стуле. Его взгляд скользил по мне, не задерживаясь. Полынников молчал, я тоже, и это молчание тяготило меня. Я уже подумала, что зря сюда пришла: такой холеный адвокат не будет заниматься моим безнадежным, «утопленным» делом, тем более что заплатить слишком много я ему не смогу. Наверняка Юрка, давая мне телефон Полынникова, имел в виду, что тот поможет мне бесплатно. Но я такую возможность всерьез даже не рассматривала и готовилась в конце разговора задать вопрос о гонораре.

Явилась Лариса. Не глядя на меня, она поставила поднос на стол и спросила:

– Я могу идти?

– Да.

Я взяла с подноса маленькую чашку кофе, опустила в нее пол-ложки сахара и размешала его. Отпив два глотка, я подняла глаза на Полынникова. Он смотрел на меня в упор, и я невольно смутилась.

– Ну как? Теперь вы можете приступить к делу? – спросил он.

Рассказчик из меня получился никудышный. Я делала частые паузы, собираясь с мыслями, потом начинала не с того конца, а важные подробности, напротив, упускала, заменяя их ничего не значащими деталями. Но Полынников, в отличие от меня, ничего не упускал. Он перебивал меня, задавал в нужных местах вопросы, что-то быстро записывал в блокнот, потом откидывался на стуле и, слегка прищурившись, смотрел на меня. Словно прикидывал: всю ли правду я выкладываю ему или нет? А может, мне это только казалось, и, глядя на меня, он думал о чем-то своем, что никак не относилось к моему делу.

Я закончила и отпила еще кофе.

– Все?

– Все, – подтвердила я.

– Дело, конечно, крайне сложное, скрывать или приукрашивать действительность я не стану, – немного помолчав, сказал адвокат.

– Я понимаю, – пробормотала я. Я была готова услышать от него ответ: «Я ничем не могу вам помочь» или: «Рад бы что-то сделать, но – увы!»

– Да, я хотела бы еще спросить вас о гонораре…

– Когда я приму окончательное решение, тогда и поговорим. Я не могу давать ответ с ходу… Давайте сделаем так: я подумаю и перезвоню вам. Оставьте мне ваши телефоны, домашний и мобильный.

Я продиктовала ему свои телефоны. Он их записал и посмотрел на меня, как бы ожидая, что я ему cкажу еще…В глубине его ярко-синих глаз я прочитала легкую настороженность, любопытство и досаду, словно я отняла у него драгоценное время, которое он мог потратить на что-то другое, более важное и существенное. И еще мне показалось, что в его взгляде читалась жалость, смешанная со снисходительностью. Вот уж этого я стерпеть никак не могла! Я качнулась назад, словно меня ударили, и тряхнула головой. Во мне взыграла женская гордость. Я вдруг вспомнила, что я – Наташка Рагозина, по которой в свое время сохли многие парни, что я всегда пользовалась вниманием со стороны мужчин и вертела ими, как хотела. А сейчас на меня смотрят так, словно бросают голодной собачонке косточку! Меня воспринимают не как женщину, а как бедную клиентку, которая пришла о чем-то умолять!

Коварный план созрел в моей голове мгновенно. Я закусила губу и устремила на Полынникова пристальный взгляд. Какое-то время мы смотрели друг на друга, не отрываясь, но потом он не выдержал и отвел взгляд первым.

– Что-то еще? – и в его голосе прозвучало легкое раздражение.

– Вы знаете, из-за этой истории я оказалась полностью выбита из колеи и чувствую себя ужасно несчастной и одинокой. Говорят, что хорошие адвокаты всегда отличные психологи. – Я сделала паузу. Полынников никак не отреагировал на мои слова. – Я приглашаю вас сегодня в ресторан и прошу не отказывать мне в этой просьбе! Я уже так давно никуда не выходила! Сижу одна в четырех стенах, так и рехнуться недолго… После этого рассказа я ощущаю себя такой опустошенной, словно заново пережила весь этот кошмар, и мне нужно срочно как-то восстановиться. Этот вечер отвлечет меня. Прошу вас – выполните мою маленькую просьбу!

Полынников отвел взгляд в сторону, и я внутренне возликовала: не такой уж ты бесчувственный, каким хочешь казаться! Я все-таки собью с тебя эту спесь и снисходительность, можешь не сомневаться!

– Ну… – Он постучал карандашом по столу. – Хорошо, только ненадолго. У меня много дел, завтра очень сложный день… Будем считать, что у нас деловой ужин.

Я выдавила улыбку и встала со стула.

– И во сколько? – спросил он.

– Если вы не возражаете, в восемь вечера. У ресторана «Гранд-Каньон», на Сухаревской.

И, не дав ему времени на ответ или возражение, я поспешно вышла.

Дома я попыталась проанализировать свое поведение, но внятного объяснения я от самой себя не получила. То ли мне просто попала шлея под одно место, то ли я хотела заручиться поддержкой своего будущего адвоката, чтобы он помог мне выиграть дело – я, честно говоря, этого не знала. Но копаться в этом мне не хотелось. Что сделала – то сделала. Теперь моя задача – во всеоружии, в полной боевой готовности оказаться у ресторана «Гранд-Каньон» в двадцать ноль-ноль. И уж тут я подкачать не могу.