Адвокат черной королевы

– …Алина Павловская, при всем своем женском коварстве, была девушкой нежной и чувствительной. Маловероятно, что она приложила руку к убийству Плешака. Скорее всего у нее был сообщник. Извините, Семен Иосифович, но ваш Данилкин, как бывший уголовник, на эту роль подходит идеально.

– Хорошо, но что же стало с самой Алиной? Ты можешь объяснить, что произошло той ужасной ночью в ее ванной комнате?

– Возможно, это был несчастный случай. Ведь, насколько мне известно, на ее теле не обнаружено телесных повреждений.

– Небольшая ссадина на лодыжке все же имеется.

– Ну, это могло быть обычной бытовой царапиной!

– Ой, не знаю! Патологоанатомы не обнаружили у нее никаких заболеваний, по причине которых она могла потерять сознание и утонуть. Здоровое сердце… С чего вдруг молодой женщине тонуть? Поскользнуться, удариться головой – опять не похоже! Кроме того, не забудь интересную деталь: дверь в квартиру была открыта!

– Ну, и что с того?

– Ты часто принимаешь ванну, не заперев входную дверь? Не думаю… В квартире Алина была не одна. Она была с преступником. Убегая, он оставил дверь открытой!

– Послушайте, что мне пришло в голову! – подпрыгнула на месте Лиза. – Убийца и Павловская, вероятно, были в очень близких отношениях!

– Из чего это следует?

– Элементарно, Семен Иосифович! Эксперты настаивают на том, что Алина умерла от утопления. Тот вариант, что она была помещена в воду уже мертвая, – отпадает!

– Естественно, но я не вижу здесь никакого открытия.

– Слушайте дальше. Отсутствие телесных повреждений на теле Павловской свидетельствует о том, что в ванну она пошла по собственному желанию.

– Разумно.

– В каких отношениях могут находиться мужчина и женщина, если она, обнаженная, принимает водные процедуры в его присутствии?

– Ох уж эти современные нравы! – махнул рукой Грановский. – Если бы ты спросила про времена моей молодости, я дал бы однозначный ответ. Теперь же я лучше воздержусь от комментариев!

– Тем не менее Алина впустила ночного гостя и улеглась при нем в джакузи. Она не чувствовала опасности и поэтому вела себя непринужденно. Откуда ей было знать, что замышляет этот парень. Он утопил ее, а потом скрылся.

– Каким способом, интересно знать? Может, она утонула по собственной воле?

– Непохоже на Павловскую. Кроме того, согласитесь, утопиться в ванне – очень необычный способ самоубийства. Более вероятен вариант преступного вмешательства. Только как это было сделано? Могу дать голову на отсечение, что когда-то я слышала нечто подобное…

– Как бы то ни было, ты предложила интересную версию, – оживился Грановский. – Нет ничего проще ее проверить. Были знакомы Александр Данилкин и Алина? Что их могло связывать?

– На первый взгляд ничего, – приуныла Лиза. – Что может быть общего у светской красавицы и уголовника, больного туберкулезом? Скорее всего, я опять нафантазировала лишнего!

– Посмотрим, – улыбнулся Грановский. – Мы же с тобой собирались бороться? Значит, будем делать все возможное и проверять самые безумные идеи, которые придут нам в голову…

Семен Иосифович находился в прекрасном расположении духа, и Лизе не хотелось своим брюзжанием портить ему настроение. К тому же ничего бы не изменилось, если бы она рассказала ему о той опасности, которая подстерегает ее в камере. Что бы он мог сделать?

Ей оставалось одно: ждать и молиться о том, чтобы старания адвоката не были напрасными. Ведь правда могла открыться слишком поздно…

– Скажи, тебе известно, за что арестована Марта?

Этот вопрос Дубровская задала небрежно, будто невзначай. Но Регина отвлеклась от чтения книги и внимательно посмотрела на Елизавету.

– А тебе это знать зачем?

– Да так, – пожала плечами девушка. – Я слышала про нее всякие слухи. Просто хотела убедиться, что она не так опасна, как про нее рассказывают.

– Помнишь, я советовала тебе держаться от нее подальше? Вот ответ на твой дурацкий вопрос.

Регина отвернулась с книжкой к стене, всем своим видом показывая, что разговор о Марте ее совсем не интересует. Но Дубровская не собиралась сдаваться так просто. Как еще она могла узнать правду?

– Ну, пожалуйста! Не спрашивать же мне ее саму об этом?

– Почему бы и нет? – хмыкнула подруга. – А вообще почитай сказки или возьми из мешка конфеты. Не доставай меня!

– Интересно, почему ты обращаешься со мной, как с маленькой? – обиделась Лиза. – Я задаю тебе серьезный вопрос, а ты мне, как пятилетней девчушке, вручаешь бублик и отправляешь прочь.

Регина тяжело вздохнула, но все же повернулась.

– Хорошо, что ты про нее хочешь знать?

– Все, что известно тебе.

– Любишь страшилки? Садись ближе и слушай…

Регина говорила вполголоса, стараясь, чтобы ее не услышали другие, не менее любопытные, чем Елизавета, узницы.