Адвокат Дэв (СИ)

   Она ткнула костяшками в кнопку лифта - чтобы выпустить пар и чтобы не попортить маникюр - и шагнула в бездну.

   Вдох.

   Выдох.

   Ключи. Удостоверение личности. Кошелёк.

   Салфетки... Блин! Ладно, купит по дороге.

   Залог.

   Не успели двери лифта как следует разъехаться - проход уже заслонила картонная глыба. Какой дурак с холодильником прётся?

   - Грузовой лифт там, - Дивьяни отвоевала пространство и указала вправо.

   - Спасибо, - выглянул из-за коробки смуглый парень в солнечных очках.

   - Я же говорил: есть грузовой, - с другой стороны показался парень посветлее. Очки у него были подняты на лоб - прижимали пышные волнистые волосы, вместо ободка.

   - Ты говорил, что он работает через раз.

   - Э-э... можно пройти? - напомнила о себе Дивьяни.

   - Переезд... - хором начали оба и улыбнулись, - ...такой переезд, - закончил тот, что посмуглее.

   - С новосельем? - Дивьяни решила проявить вежливость.

   - Вроде того. Мы теперь в триста четвёртой.

   Триста четвёртая? Это на их площадке.

   - Кстати, там почему-то нет триста третьей, - решил поделиться сомнениями его товарищ. - Вторая - и сразу четвёртая.

   - Пошли уже, - одёрнул его смуглый. - А потом говорят, что южане все трёпла... Суровый Пенджаб, суровый Пенджаб...

   Белокожий прокашлялся.

   - Там сдвоенная, - заполнила паузу Дивьяни. - Вторая и третья вместе. Это моя.

   - О, значит мы соседи! Коди! - радостно представился темнокожий парень.

   - Шакти, - подключился светленький.

   - Дивьяни. А вы, значит, из Пенджаба?

   Шакти хотел кивнуть, но почему-то передумал:

   - По национальности. Родился здесь.

   - В Старом Гоа? - уточнила Дивьяни. Её насторожила такая неопределённость. Чисто инстинктивно.

   - Извините, нам пора. Коди, поднимай.

   Соседи, значит. Коди и Шакти.

   Точно не братья.

   Улыбаясь своим мыслям, она села в "Гранд Чероки", припаркованный сразу у подъезда.

   Сначала звонок.

   - Чанду!

   - О, привет! - с надеждой в голосе отозвался Чандрасена. - Птичка моя...

   - Что? - рассмеялась Дивьяни.

   - Это я не тебе. Повиси секунду... Иди померяй то, красное, - голос друга утонул где-то за кадром.

   - Ты чё там, по магазинам с утра шляешься?

   - Прикинь. Покупаем Эми свадебное сари. Точнее, никак не можем купить. Это уже двадцатое! Вот какая замечательная традиция в Европе - чтобы жених не видел платья невесты до свадьбы!

   - Ещё один любитель Европы.

   - В смысле?

   - Да так, ничё, - Дивьяни не спеша пристегнулась и опустила стекло, впуская в салон душную сладость цветения. - Слушай, а ты Итану давно звонил? Чё у них там?

   - Там всё реально плохо, - понизил голос Чандрасена. - Оксана была у врача. УЗИ показало тройню.

   - Пипец, - Дивьяни вставила ключ зажигания.

   - Вот! Ты нас понимаешь! А то все заладили: "Ой, детишки! Ой, какая прелесть!" А у меня перед свадьбой и так мандраж... Да, а ты чего звонила?

   - Да, точно. Сегодня залог вносить. Пришли человечка с деньгами. Только не говори, что ты забыл. Или что всё спустил на свадьбу.

   - Ну что ты, Ди! Ради тебя я хоть почку продам, хоть две, а денег всегда найду!

   - Ты мой золотой! Так... я там буду... к десяти. К полодиннадцатому присылай.

   - Договорились... Только, слушай, этот тип чё-то какой-то мутный. Ты уверена: его реально стоит отмазывать?

   - Вот именно, что слишком мутный. Чтобы совершить такой очевидный промах. Короче, всё сложно.

   - Ну ладно, я понял. Кто бы он там ни был, ты попросила - я сделаю. Давай.

   - Давай.

   Телефон лёг на переднее пассажирское - рядом с папками и сумочкой.

   Мотор приятно загудел - как крупная собака, радуясь встрече с хозяином.

   Всё-таки - как хорошо, что семейная жизнь не влияет на дружбу. В их тройке первой не устояла Дивьяни - перед чёрными глазами и белоснежной улыбкой Амриты. Очень скоро сдался Итан - когда прекрасная Оксана из далёкого Красноперекопска приехала на Дивар на недельку пожить. Дольше всех держался Чандрасена - пока не встретил Эми Альвас, совершенно не похожую на всех его прежних подружек и уже поэтому достойную внимания...

   Ясное небо, стройные пальмы и бесконечный пляж как никогда настраивали на романтику.

   У полицейского участка уже ждала стайка журналистов. Обычно Дивьяни общалась с прессой только у здания суда, но сейчас, похоже, четвёртую власть любопытство распирало заранее. Едва Дивьяни хлопнула дверцей джипа, камеры, микрофоны и диктофоны дружно обернулись к ней, как кобра к дудочке факира.

   - Намасте, Дэв-Джи, - улыбнулась хорошенькая журналистка.

   В школе у Дивьяни было два прозвища. Когда она на правах дочки богатых родителей включала принцессу, её называли Леди Ди. А когда феминистку - Дэв-Джи или просто Дэв. Второе прозвище вернулось к ней уже в зрелости, во время одного очень и очень скользкого процесса, когда возмущённый ответчик в сердцах воскликнул, что в зале суда есть только один настоящий мужчина - адвокат со стороны потерпевшего госпожа Дивьяни Сингх. Дивьяни это очень польстило, и она не возражала.

   На крыльце козырнул комиссар. Помощники комиссара застыли с дубинками. А те, кого они били, забыли о синяках.