— Теперь все позади, — говорю ей, когда она пытается отдышаться. — Теперь моя жизнь хороша. Хороша, потому что у меня есть ты, — зарываюсь головой между ее грудей, втягивая нежную кожу в рот. — Я никогда больше не причиню тебе боли, милая. Клянусь своей жизнью. Я не сделаю того, что сделали со мной.
Она начинает говорить, но накрываю ее рот своим и провожу языком по губам.
Мне невыносимо слышать, что она никогда меня не простит.
— Эй...
Сдвигаю трусики в сторону и погружаю в нее два пальца.
Она не может сбежать от меня. Я не позволю ей.
— Каин...
Мне не нравится ее тон, он не сладкий и не с придыханием, каким был до Дэмиена, а резкий.
Ввожу в нее третий палец, вгоняя в ее маленькую пизду так сильно, как только могу.
— Тебе ведь это нравится, правда? — она всхлипывает и сжимается вокруг меня. — Вот так, детка. Вот так, — бормочу, обхватывая другой рукой ее горло. — Кончи, милая. Каин не остановится, пока ты этого не сделаешь.
Ярость пронзает меня как нож масло, когда она этого не делает.
— Ты сегодня трахалась с Дэмиеном? Поэтому не можешь кончить? Может, мне стоит засунуть в тебя кулак и посмотреть, почувствуешь ли ты что-нибудь тогда? — она пытается покачать головой, но я крепко сжимаю ее. — Тогда кончи для меня как хорошая девочка, Иден. Докажи, как сильно ты все еще хочешь меня.
Комната раскачивается, а в голове пульсирует так сильно, что кричу.
Я не потеряю ее. Не позволю ему забрать ее. Она моя.
— Я не могу потерять тебя, Иден, — задыхаюсь я. — Пожалуйста, детка. Мне нужно, чтобы ты кончила. Мне нужно, чтобы ты показала, как сильно меня любишь.
Когда она, наконец, кончает, это восхитительно. Ее грудь вздымается, пизда сжимает мои пальцы, и она двигает бедрами.
— Такая хорошая девочка, — бормочу я, поправляя трусики и нюхая пальцы, вдыхаю ее запах. — Такая хорошая девочка.
Одинокая слеза стекает по ее щеке. Слизываю, когда она скатывается в ложбинку между грудей.
— Я люблю тебя, Иден.
— Я тоже тебя люблю, — она целует мой лоб, затем нос, прежде чем находит губы. — Я так сильно тебя люблю.
Облегчение наполняет грудь.
Это мой покой.
Когда ее рука опускается ниже, язык становится настойчивым и требовательным. Издаю глубокий стон, когда она ласкает мой член через брюки.
— Это для меня?
— Всегда, — сдвигаю верхнюю часть платья, пока сиськи не вываливаются наружу. Ласкаю языком ее сосок. — Господи, не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя сегодня ночью. Это будет так хорошо, милая, — втягиваю острый бутон в рот. — Я не собираюсь торопиться и...
Рука, сжимающая мой член, останавливается.
— В смысле сегодня ночью?
Улыбаюсь ей: — Я отвезу тебя домой, где тебе самое место. С моей стороны было глупо просить тебя шпионить за Дэмиеном.
Это была неосторожная ошибка.
Я сделаю то, что должен был сделать одиннадцать лет назад, и избавлюсь от него навсегда.
Проблемы — все до единой, блядь, — решены.
— А как же выборы?
Щелкаю по соску.
— После его ухода выборов не будет.
— Ты собираешься его убить?
Прищуриваюсь: — Для тебя это проблема?
— Нет. Просто... — она поджимает губы. — Я беспокоюсь о твоей репутации. Один мертвый противник — уже плохо, но два? Ты знаешь, как устроен этот город, Каин. Люди будут болтать. И если они начнут говорить... это может повлиять на голосование, — она целует меня в щеку. — Не хочу, чтобы люди думали, что ты не можешь победить благодаря собственным заслугам, понимаешь? — закрываю глаза, когда она прикусывает мое горло. — Никто не заслуживает победы больше, чем ты, любовь моя. Убив Дэмиена, ты можешь упустить свой шанс.
— Это единственный способ помешать ему разрушить мою жизнь.
Она понятия не имеет, каков Дэмиен. Его решимость не знает границ.
Этот человек бесчувственный психопат. Безрассудное сочетание.
Стону, когда она облизывает кадык.
— Считай меня сумасшедшей, но если он хочет отомстить, выдвинув свою кандидатуру против тебя, — не препятствуй. Не похоже, что он представляет реальную угрозу. Тебя
— Он может рассказать всем мои секреты, Иден. Я не могу так рисковать.
— Тогда я буду твоими глазами и ушами. Если почувствую, что он снова собирается тебя обмануть, дам тебе знать заранее.
На мгновение замираю и обдумываю сказанное.
Полагаю, если Иден захочет узнать, почему я убил свою семью... и ее мать, этого