Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

– Сумму наберем, – заверил я. – Там у меня была ручка золотая. Она одна больше пятисот долларов стоит. Плюс сам портфель – итальянский. Но главное – среди вещей была рукопись книги писателя Эдуарда Лимонова. И эта рукопись бесценна! Именно так прошу в протоколе и отметить.

Так оно и было все ею отмечено.

В тот же день я пришел к Лимонову в Лефортово и рассказал, что случилось.

– Как же ты мог довериться Иванову?! – стал тут же возмущаться расстроенный пропажей своих рукописей Лимонов. – Зачем ты вообще садился в его машину?! Зачем оставил ему портфель?! Вот она – беспечность! А вдруг это опера за тобой следили? И как я теперь восстановлю рукопись? Если бы это были стихи, я бы вспомнил, но это же – проза! Целая книга! Письмо Путину ладно – я могу восстановить, – у меня пометки, тезисы. Но книга!..

Как мог я пытался его успокоить. Даже показал копию своего протокола опроса, где было черным по белому напечатано: «Рукопись книги Эдуарда Лимонова “Книга воды” – бесценна».

Но в пору было кому-то успокаивать и меня. В общем, перед выходными я принес Лимонову плохую весть…

А в субботу, встречаясь по другим своим делам с людьми… скажем так – известными в криминальных кругах, я поделился с ними своими неприятностями, рассказал, где и как это произошло, что находилось в портфеле.

– Это – грузины, – уверенно сказали мне мои знакомые. Но найти их трудно, в Москве они действуют мелкими группами. И еще могут быть залетные.

В общем, никто мне ничего не мог даже обещать. Да я и не просил.

К Лимонову я не пошел ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду. Подумал, пусть он остынет, успокоится. И в ту же среду, после обеда, вдруг раздался телефонный звонок, и молодой мужской голос предложил мне подъехать к кинотеатру «Гавана».

– У нас есть к вам дело.

– Сейчас буду, – ответил радостно я, догадываясь, какое именно «дело» может быть у этого человека ко мне. – Я живу тут недалеко.

– Мы знаем, – многозначительно произнес голос в трубке. – Как приедете, включите в машине аварийку, я к вам подойду.

Через полчаса молодой русоволосый парень в черной кожаной куртке вручил мне мой портфель со всем содержимым. Паспорт, материалы уголовного дела, письмо Лимонова к Путину и рукопись его книги были на месте! Не хватало только золотой ручки. Но я даже не успел спросить о ней, как незнакомец сам пояснил с легкой улыбкой:

– Они успели ручку скинуть.

«Ну и бог с ней!» – подумал я.

– Я что-то вам должен?

Парень пожал мне руку:

– Ничего.

На следующий день, в четверг, с утра пораньше я поехал сообщить хорошую новость Лимонову. Одна неделя и столько событий!

– Ну, слава богу! – облегченно выдохнул Лимонов. – А я уже написал новый вариант письма Путину. Тогда передай этот, второй вариант, – он получше…

Железный человек!

«Украденный у адвоката Сергея Беляка портфель с рукописью новой книги Эдуарда Лимонова возвратили криминальные авторитеты», – первым сообщил в СМИ парламентский корреспондент Лев Московкин, случайно услышавший в думском буфете мой рассказ обо всем этом кому-то из депутатов. Потом эту новость подхватили и другие журналисты. И пояснили, что, оказывается, подобные случаи в истории русской литературы уже бывали. Так, в 1863 году петербургский извозчик вернул поэту и редактору журнала «Современник» Николаю Некрасову утерянную им рукопись романа «Что делать?», написанного Чернышевским в Петропавловской крепости.

И снова прямо какая-то мистика: Чернышевский – Лимонов!..

Вскоре в одной из газет было опубликовано, а затем перепечатано и другими «Открытое письмо Эдуарда Лимонова Президенту России В. В. Путину».

А изданная чуть позднее «Книга воды» получила премию Андрея Белого.

Так что рукописи не крадут!

Как весело встретить Новый год в Лефортово?

Если ты там сидишь, то никак. Самая строгая, самая чистая, самая «малонаселенная» тюрьма России, – главная ее тюрьма. Следователи и прокуроры мрачно шутят: «Право сидеть в Лефортово надо заслужить на свободе!»

Лефортовский замок действительно одна из самых старых и знаменитых тюрем России. И Лимонов прав: это именно военная тюрьма – по режиму и самому ее духу. Все по уставу. Никаких вольностей. Никаких нарушений раз и навсегда установленного чекистами порядка. В общем, ничего того, что свойственно почти всем российским тюрьмам с их вечной грязью и вонью, переполненными камерами и завшивленными матрасами, активной ночной жизнью и тюремной почтой.

Даже теперь, когда следственный изолятор «Лефортово» перешел от ФСБ в ведение Минюста России и большинство прежних сотрудников уволились, «фирменную марку» там стараются держать.