Адвокат дьяволов

А потому, при поддержке своих «визирей», не разбиравшихся в «уголовке», он обвинил добросовестных защитников в «бездействии» и… в «связях со спецслужбами». Последняя формулировка, как я узнал, была у Изместьева любимой. (Как у одного моего приятеля любимым объяснением неудачной попытки закадрить какую-нибудь девушку всегда было одно и то же: «Она лесбиянка».) Но после таких заявлений адвокаты, разумеется, из дела вышли. Я попытался было уговорить Изместьева возвратить их, заверяя, что вполне смогу с ними эффективно работать, но он был неумолим.

Вот только почему-то следователей и оперов (представителей тех самых «спецслужб», с которыми якобы были «связаны» адвокаты) внезапный выход защитников из дела не огорчил, а обрадовал, и даже хитрый Ли не смог скрыть тогда своих чувств за толстыми стеклами очков. Впрочем, заметить и понять это экс-сенатору Изместьеву было не дано.

После осуждения его в 2010 году прежних защитников сменили новые. И новые адвокаты Изместьева, судя по сообщениям СМИ, занялись, по сути, тем же, чем занимался я еще летом и осенью 2007 года — поиском доказательств оговора экс-сенатора со стороны Финагина и Иванова.

Поздновато, конечно. Но лучше поздно, чем никогда?…

А суд над Изместьевым шел долго. Он шел параллельно со вторым процессом Ходорковского и Лебедева и закончился в декабре 2010 года одновременно с ним.

Даже в этом Изместьеву не повезло: процесс Ходорковского привлек к себе все внимание со стороны прессы, а все прочие судебные процессы оказались за рамками всеобщего интереса публики.

Более того, любое упоминание об Изместьеве в тот период вообще было нежелательно для либеральной прессы, на поддержку которой так рассчитывали защитники экс-сенатора. И все потому, что один олигарх бросал тень на другого — экс-владельца ЮКОСа. А все помнили, как Путин, отвечая на вопрос об олигархе Ходорковском, заявил, что «у них» (у олигархов), дескать, «руки в крови». И тут никому из либеральных оппонентов Путина не хотелось лишний раз напоминать общественности об Изместьеве, обвиненном в серии заказных убийств.

Поэтому журналисты о деле Изместьева старались ничего не рассказывать, а правозащитники стыдливо прятали глаза и ссылались на свою занятость, когда к ним обращались за помощью гонцы от Изместьева. И только после того, как страсти вокруг Ходорковского поутихли, правозащитники решились заступиться и за Изместьева. Но такой мощной информационной кампании, какая была организована ими в защиту Ходорковского, здесь не получилось. Да и не могло получиться — слишком разные они люди, и слишком отличаются их дела.

Но когда я слушаю Четвертую симфонию Арво Пярта, посвященную Михаилу Ходорковскому и всем бесправным узникам в России, то невольно вспоминаю и Игоря Изместьева.

Он и многие другие заключенные российских тюрем и лагерей — такие же бесправные узники, как и бизнесмены Михаил Ходорковский и Платон Лебедев, поэт Андрей Жданов и девушки из панк-группы Pussy Riot, сплоченные нацболы и разрозненные участники «болотного дела»…

— Мне хотелось, — пояснил Пярт, представляя свое произведение публике, — послать им весточку мира душевного и бодрости духа, несмотря на все удручающие обстоятельства их заключения.

Удручающие обстоятельства их заключения…

Мы вместе, но каждый за себя

Сенатор Изместьев как пример того, что политиками могут называться у нас люди весьма заурядные и никогда в своей жизни ранее не думавшие о политике, конечно же яркий, но не единственный. Таких «политиков» если не большинство в российском парламенте, то никак не меньше половины. В так называемой внесистемной оппозиции способных людей в процентном отношении значительно больше, но это и понятно — туда люди все-таки идут, как правило, по призванию, но не корысти ради. И совсем наоборот, к сожалению, происходит у нас в политике реальной, то есть системной.

Бизнесмены, пришедшие в парламент для защиты своих бизнес-интересов и себя грешных с помощью депутатской неприкосновенности, а также известные спортсмены и артисты, включенные в списки кандидатов в депутаты по партийным спискам в качестве рекламы самих партий (половина которых созданы искусственно из кремлевской пробирки и не имеют прочных «родовых» связей со своими потенциальными избирателями), уже перестали нас удивлять — так много их было за первые двадцать лет российского, постсоветского парламентаризма!

Если политическая карьера актера Рональда Рейгана, спортсмена и актера Арнольда Шварценеггера или порнозвезды Илоны Шталлер (Чиччолины) — редкое исключение из правил в США и Европе, то для нас это уже стало нормой.

Впрочем, у России, как известно, свой путь и своя «суверенная демократия», хотя авторитет такого парламента и партии власти — «Единой России», имеющей в нем большинство, в глазах россиян падает с каждым годом.