Адвокат философии

Каждый раз при столкновении с этим бесконечное количество раз промысленным вопросом открываются все новые и новые грани, аспекты, нюансы. Казалось бы, вопрос изучен абсолютно: философствование – это процесс, в котором свершается главное событие бытия, благодаря чему оно получает свое оправдание и смысл, а философия – рациональная фиксация этого процесса в доступных нашему мышлению и языку формах, присущих той или иной культуре. Соответственно, философствование как «живой процесс» может иметь различные формы выражения, диапазон которых необъятен и включает как невербальные, так и сверхвербальные формы. Здесь приемлемо практически все: даже музыка может всерьез рассматриваться как форма философствования, не говоря уже о живописи; поступки человека, особенно на грани нравственных проявлений, тоже могут восприниматься как своеобразный жизненный (в отличие от «трактатно-кабинетного») стиль философствования. Иными словами, философствование свершается в формах, не имеющих строго канонических форм. Притом что философия как рациональная форма отражения должна иметь определенные (преимущественно научные) формы. Этим разделением вопрос как бы исчерпывается; дело лишь за тем, чтобы иметь творческую волю к свободному философствованию, с одной стороны, а с другой – научную волю к рациональному осмыслению таких творческих проявлений. И судя по тому, что всегда достаточно много как философов, так и философоведов, подобное разделение на философию и философствование кажется вполне справедливым. Однако стоит повнимательнее присмотреться даже к самим этим словам – и увидишь, что в них заключено какое-то до конца не понятое различие. В других языках тоже есть аналогичное различение: философия – это существительное и субстанция, философствование – отглагольное существительное или субстантивированный глагол, то есть нечто подчеркивающее процессуальность явления. Однако при таком верном грамматическом и семантическом различении между ними пропадает какое-то еще едва схватываемое и уловимое сущностное различие. При переводе из области языка в область человеческих действий и проявлений все значительно усложняется. Нельзя же, например, считать философом исключительно того, кто лишь философствует, потому что он творчески более одарен; а тех, кто не может творчески философствовать, называть менее одаренными «учеными от философии». И несмотря на то что некогда было авторитетно заявлено, что философ не равен профессору философии, истины ради нужно сказать, что это тонкая грань: и философствующий прибегает к философии, и философия срывается в философствование. Все равно это какой-то единый процесс, какое-то событие философии; и неважно, как оно свершается – посредством ли свободного философствования или в качестве академической философии. Но различие все-таки имеется, и оно существенно. Что это значит: философствующий стремится к философии? Можно ли прийти к философии не через философствование? И обязательно ли философствование завершается именно в философии? Есть все-таки философия и философствование, и это – разные вещи. Здесь в русском языке обнаруживается до конца не понятый смысловой нюанс. Возможно, в этом заключена определенная перспектива для русской философии: в конечном счете расслышать именно в стихии русского языка различие между философией и философствованием.

55. Философия открывает «мир как мир» или «скрытый мир»?