Адвокат Казановы

Паренек же принял ее возглас за отказ и очень огорчился. Сообразив, видимо, что нужно действовать решительнее, пока «товарищ адвокат» не отбыла в свою контору, Степан ухватил ее за руки и, глядя в глаза с умильностью щенка, затараторил без передышки:

– Помогите мне, или я свихнусь от тоски в этой богом забытой фирме! Я заплачу, если надо, отработаю как-нибудь, но не оставляйте меня без надежды! Я многое умею: составляю договоры, претензии, неплохо знаю гражданское право. Даже поднаторел в хозяйственных спорах.

Дубровской с трудом удалось освободить руки от цепкой хватки любителя гражданского права. Потерев онемевшие суставы, она недовольно заметила:

– Тем более не понимаю тогда, что вам еще нужно. Вы работаете в известной, преуспевающей строительной фирме на должности, как я поняла, заместителя юридического отдела. Вот и занимайтесь своими хозяйственными спорами. Чего вам не хватает?

Степан вытаращил глаза и бешено затряс головой:

– Это не так, понимаете? Все не так! Действительно, когда я устраивался в этот «Эдельвейс», мне можно было только позавидовать. У них был такой размах, такая слава! О госпоже Серебровой слагали легенды, и на нее трудился целый штат первоклассных юристов. Стать одним из них было мечтой любого выпускника юридического факультета. Вы не видели их офис!

– А что, вы разве сидели в другом месте? – удивилась Елизавета.

Паренек глянул на нее как на безумную.

– Ну конечно! У нас было огромное помещение с зеркальными лифтами, с бассейном для сотрудников и с морскими аквариумами. Юристов было не менее двадцати человек. А теперь… – Юноша горестно махнул в сторону заплеванного вестибюля. – Кроме меня и Павла Осиповича, никого не осталось!

– Но что же произошло? – спросила Дубровская, понимая, что разговор начинает интересовать ее все больше.

– Мы почти банкроты! – Паренек схватился за голову. – Фирма «Эдельвейс» разорена. У нас долгов выше крыши и никаких надежд возродиться к жизни! Сами подумайте, зачем мне здесь оставаться?

– Слушай-ка, Степан, – заговорила Елизавета голосом, полным сочувствия. – Я тебя понимаю, но такие вопросы так просто, на крылечке, не решаются. Может, мы найдем время и место поговорить обстоятельно? Тебе трудно будет удрать с работы?

– Мне? Да хоть сейчас! – с готовностью отозвался претендент в адвокаты. – Кофейня за углом подойдет?

– Спрашиваешь! – улыбнулась Лиза. – Все адвокаты просто обожают кофе!

Воробьи, плескающиеся в луже, уже перестали ее раздражать своей шумной возней…

– Павел Осипович – последний оплот рухнувшей империи Серебровой, – говорил Степан, отхлебывая из чашечки ароматный кофе. – Он был когда-то правой рукой Инги Петровны, верен ей и теперь, когда ее уже нет. Все разбежались, словно крысы с тонущего корабля. Остались только он – по причине своей фанатической преданности, да я – но мне просто некуда уйти.

– А что за эпидемия подкосила бизнес Серебровой? – продолжала удивляться Лиза. – Насколько я понимаю, у нее было крепкое дело, хорошие связи. Что же произошло?

Степан провел рукой по макушке.

– Трудно сказать. Иногда мне кажется, что всему виной злой рок. Судите сами, количество несчастных случаев на ее стройках возросло в разы. Уж чего только не случалось: рушились леса и металлические конструкции, не выдерживали перекрытия, падали люльки с рабочими. Ну прямо мистика! В прошлом году один работяга отдыхал на цокольном этаже рядом с железной конструкцией, на которой стоял поддон с кирпичом. Когда эту штуковину стал поднимать кран, она опрокинулась, и с высоты нескольких метров кирпичи обрушились на раззяву-каменщика. Кого винить?

– Мне кажется, в меньшей мере здесь виноват злой рок, – язвительно заметила Дубровская. – Я, конечно, не знаю всех дел Серебровой, но мне известно, что у нее были проблемы с миграционным законодательством. Короче говоря, она набрала себе слишком много выходцев из южных республик. А что? Работники дешевые, нетребовательные. Правда, с квалификацией у них проблемы, но на это Инга Петровна закрывала глаза, покуда не посыпались с неба те самые кирпичи. А вот когда к вам зачастили проверки, испугалась она уже не на шутку. Запахло тюрьмой.

– Да, очень нехорошо вышло, – согласился Степан. – Конечно, про отказные материалы Павел Осипович не наврал, они на самом деле были. Уголовные дела в отношении Серебровой не открывались, словно соответствующие органы и видеть не желали того, что происходило у них прямо под носом. Только кажется мне, все неспроста было. Наверное, раскошелиться Инге Петровне пришлось, вот дела и замяли еще в зародыше. Но неприятности не кончились. Нас забросали исками о расторжении договоров о долевом участии и взыскании убытков. А потом – опять гром: в отношении Серебровой завели новое дело, но уже по мошенничеству.

– Значит, дольщиков все-таки надули? – усмехнулась Елизавета.

– Да, было. Что отрицать? Один дом из четырех достроили, но и там обнаружилась трещина из-за недостаточной глубины заложения фундамента. Вони, помнится, в прессе было!

– Но людей понять можно, – заметила Дубровская. – Сам бы ты хотел в таком доме жить?