Адвокат Мироздания. Начало

Каждый человек, каждое животное, каждое живое существо имеет свою собственную индивидуальность. Свой собственный код. ДНК, если хотите… Но в моем нынешнем понимании вещей это было нечто иное. Я различал, например, останки Блондина и Каштана по другим признакам. Они были разными людьми совершенно. Начиная от группы крови и заканчивая банальным цветом волос. Мне не составило особого труда разделить это кровавое месиво на две части. Другое дело, что это было нудно и кропотливо. Но я старался. Мои маленькие составляющие вылавливали каждую элементарную частицу того или иного человека и лепили, лепили, лепили…

Проще всего оказалось “заштопать” бойцов, убитых при помощи пистолета, а также тех, кого Дмитрий не погнушался раздавить в лепешку невидимым прессом.

А вот с Блондином и Каштаном действительно пришлось повозиться.

“Наверное, так чувствует себя муравейник”, - думал я, продолжая по крупицам восстанавливать тела растерзанных боевых товарищей. – Каждый муравей делает свою работу, а все вместе они составляют нечто иное и единое. Единую личность – муравейник.”

Я очень устал, но не останавливался ни на минуту.

Нельзя сказать, сколько прошло времени, потому что время услужливо стояло, дожидаясь моего приказа.

Наконец, я глубоко вздохнул и сел на пол. Закурил и с наслаждением затянулся.

Вокруг меня, образуя двойной полукруг, расположились тела моих друзей и бойцов моей группы.

Я курил и смотрел на них. Оставалось ещё два хода: каким-то образом оживить их и доставить домой. Насчет последнего я не сомневался, что справлюсь. Пускай Вселенные и захлопнулись наглухо, но что нам теперь до этого? Пустяки, с такой-то силищей…

А вот оживлять ребят как-то было надо.

“Пожалуй, сначала я всех эвакуирую домой, а там и стены помогут. Возможно, что кто-нибудь и сам очнется… Эдик, по крайней мере, должен. Он ведь ещё не умер, когда я начал его лечить. Его сердце не остановилось, значит очнется… Значит – поможет… Он же – медик, в конце-то концов…”

Глава 12. Возвращение.

- … Ты понимаешь это, старый ты пень?! – орал дед Пахом на Генерала. – Это ты во всем виноват!

- Это почему ж это я? – у Четвертого было лицо, как у кота Матроскина, когда его обвинили в заболевании Дяди Федора.

- Ну не я же! Я вообще - новенький в этой конторе!..

Старики не заметили, как останавливалось время. Для них, впрочем, как и для всех остальных жителей двух Вселенных, ничего существенного не происходило.

А мелкие вещи, изредка случавшиеся с ними, люди попросту привыкли игнорировать.

…Так, например, домохозяйка Марина лишь слегка улыбнулась, когда, взглянув в окно, увидела всю в цветах и в пышной лиственной кроне, считавшуюся давно засохшей яблоню во дворе дома.

Студент Витёк, прогуливающий очередную пару занятий, уронил недопитую стеклянную бутылку пива на асфальтированном тротуаре, но она не разбилась, а лишь извергла из горлышка пену во все стороны. Витёк поднял её, подождал, когда пена осядет, отхлебнул, довольно крякнул и продолжил свою беззаботную прогулку.

На стройплощадке спального района города железобетонная плита весом в несколько тонн по вине стропальщика Коляна свалилась с высоты двенадцатого этажа, сорвавшись с крепления, но вопреки ожиданиям не разлетелась вдребезги, а лишь получила незначительный дефект в виде двухсантиметрового скола на углу…

- Помолчи лучше, - спокойно сказал Четвертый и поднял руку, обозначая внимание. – Чувствуешь?

Дед Пахом прислушался.

- Сожри меня изначальный огонь! – воскликнул он. – Матушка!.. Она… схло… смешивается! Да лихо как!

- Перерождается, - поправил его Генерал. – И, действительно… Довольно-таки быстро…

Они оба уставились в окно, ожидая чего-то, а чего именно – они и сами не могли сказать. Но из меланхолии их внезапно вывел уставший голос из-за спины:

- Хватит глаза мозолить, помогите лучше…

Четвертый и дед Пахом резко обернулись.

На некогда чистом и пустом полу конференц-зала лежали полукругом тела группы бойцов Севы. Лежали неподвижно. Среди них, в самом центре, сидел их командир.

То, что это Сева угадать было довольно не просто. Он весь светился изнутри, причем этот свет проникал даже сквозь одежду. Его глаза, глубокие и темные, как сама Вселенная, выражали неимоверную усталость и грусть.

- Я слепил их из мелких кусочков, - сказал Сева, не глядя на своих наставников. – Но их сознание, индивидуальность… души ускользнули от меня…

Генерал стоял с открытым ртом. Дед Пахом, взглянув на него и покачав головой, потихоньку подошел к Севе, по-стариковски кряхтя, уселся рядом и положил руку ему на плечо.

- Сынок, - сказал он. – Собственно, кхе…

Дед Пахом обернулся на звук резко распахнувшейся двери. В проеме стояла Женя. Увидев Севу, она сперва рванулась вперед, но затем резко остановилась и внимательно присмотрелась. Сева даже не обернулся. Женя встала как вкопанная среди распластанных на полу тел и прикрыла рот рукой. Вслед за ней в конференц-зал вбежала и заплаканная Настя. Не выражая вообще никаких эмоций, она быстро отыскала взглядом Эдика и кинулась к нему.