Адвокат мог не знать

Они постепенно возвращались к своим старым привычкам. Правда, возникли кое-какие новые и весьма любопытные моменты. Они уже не так часто ссорились, как раньше, и даже сами ссоры стали другими. По какой-то непонятной причине один из них или оба сразу отходили на безопасные позиции, прежде чем ссора перерастала в скандал.

Они больше не прыгали в постель при любой возможности, и эта сдержанность вносила волнующую напряженность в их новые отношения. Они по-прежнему хотели друг друга: тут ничего не изменилось. Даже после развода, когда она оказалась за тысячу миль от него, причем не только географически, она тосковала по нему.

Просто повернуться ночью во сне и наткнуться на его тело. Иногда он, не просыпаясь, обнимал ее за талию и удерживал рядом с собой.

Как ей этого не хватало!

Она хотела, чтобы ему было так же больно, как и ей. Она надеялась, что он проклинает ее так же, как и она его. Пусть страдает, так ему и надо. Если бы он любил ее так же сильно, как она его, он ни за что не ушел бы. Не смог бы уйти, как бы она его ни гнала. А если бы он хоть раз сказал ей те слова, которые ей так хотелось услышать, ей не пришлось бы его гнать.

Ощутив поднимающееся в душе привычное озлобление, Колли усилием воли подавила его. С этим покончено, напомнила она себе и сосредоточилась на данных компьютера, которые выводила на экран. Вскоре ей пришлось подавить зевок. «Сколько можно варить кофе?» – раздраженно подумала она.

Она чуть было не пропустила это. Ее взгляд уже скользнул мимо, но мозг удержал информацию. Колли щелкнула «мышкой», медленно прокрутила текст назад.

– Молоко кончилось, – объявил Джейк, входя в комнату с кофейником. – Кофе, конечно, дрянь, но придется тебе пить его черным.

Она повернула голову. Увидев ее лицо, он поставил кофейник.

– Что ты нашла?

– Связь. Барбара Симпсон, урожденная Холлоуэй.

– Холлоуэй. Барбара Холлоуэй. Сестра из родильного отделения.

– Это не совпадение. Странно, что она не упомянула о своей работе в той самой больнице, где рожала Сюзанна Каллен. Не упомянула, что жила по соседству, когда ребенок был украден.

– Мы это проверим, – сказал Джейк.

– Непременно. Поффенбергер говорила мне о ней. Назвала ее расчетливой дрянью, нацеленной на наживу. «Рыжая воображала, только что из медучилища», – примерно так она выразилась. Эта женщина точно замешана, Джейк. Симпсон связан с Карлайлом. Холлоуэй связана с Симпсоном, а значит, и с Карлайлом. Симпсон и Карлайл связаны с моими родителями. Холлоуэй связана с Сюзанной.

– Мы проверим, – повторил он. – Узнай, где она училась.

– Мы были у них дома, и они ахали и ужасались, выражали сочувствие. И она угощала нас своим поганым лимонадом.

– Они нам за это заплатят. Я тебе обещаю.

– Я хочу вернуться в Виргинию, бросить им это в лицо.

– Как только у нас будет больше данных, мы туда отправимся. Вместе.

Колли накрыла его руку ладонью.

– Он сыграл на горе моих родителей. Я ему отплачу.

– Чертовски верно. Дай мне немного поработать.

– Нет, я сама. Я хочу сама! – воскликнула она и опять схватила его за руку, увидев, как его лицо замкнулось и помрачнело. – Я должна это сделать ради своих родителей, ради Калленов. Ради себя самой. Но я не знаю, смогу ли, если ты уйдешь.

– Я никуда не собираюсь уходить.

На этот раз она обхватила обеими руками его лицо.

– Есть множество способов уйти. Вот этого ты так и не понял. Ты замыкаешься, и я не могу тебя найти.

– Если бы я не замыкался, ты разрезала бы меня надвое.

– Понятия не имею, о чем ты. Я никогда не причиняла тебе боли.

– Ты разбила мне сердце. Сердце мне разбила, понимаешь?

Она бессильно уронила руки на колени.

– Нет. Ничего подобного я не делала.

– Ну ты мне будешь рассказывать! – Джейк отвернулся, злясь больше на себя, чем на нее. – Это же мое сердце. Мне ли не знать.

– Ты… ты меня бросил.

– Чушь! – Он опять повернулся к ней. – Все это чушь, Колли. У тебя чертовски удобно устроена память. Я тебе точно скажу, что тогда произошло… Черт! – выругался Джейк, когда у него на столе пронзительно зазвонил телефон, и схватил трубку. – Грейстоун. – Увидев, как изменилось его лицо, Колли поднялась на ноги. – Господи боже, как? Хорошо. Хорошо. Постарайся всех успокоить. Мы едем.

– Что случилось? – спросила она. – Кто-то поранился?

– Билл Макдауэлл. Он не поранился. Он мертв.

18

Колли сидела на краю вспаханного под пар поля позади раскопок. Небо было усеяно яркими звездами, в воздухе уже ощущался осенний холодок. Она слышала гудение насекомых в траве, видела мелькающие среди деревьев огоньки фонарей: там работала полиция. Где-то далеко лаяла потревоженная ночной суетой собака.

Они с Джейком выскочили из дому сразу после звонка, прихватив с собой Рози и Лео. Им удалось прибыть на место на десять минут раньше полиции. Но слишком поздно для Билла Макдауэлла. И теперь ей оставалось только наблюдать и ждать.

Рядом сидела Соня, подтянув колени к животу и опустив на них голову, и рыдала в голос. Остальные члены команды молчали. Первое возбуждение, порожденное шоком и паникой, сменилось подавленностью. Лишь изредка кто-нибудь шепотом спрашивал: «Что же теперь будет?»