Адвокат на час

Обещание звучало не слишком убедительно, но все же Влад решил повиноваться, опасаясь, что человек в ботинках может разозлиться. Покачиваясь, он поднялся на колени, потом на ноги.

Человек закурил. Пустив в холодный воздух струйку дыма, он негромко спросил:

– Объясни толково, почему ты сейчас не можешь продать машину?

Влад сглотнул кровь вперемешку со слюной.

– Я точно не знаю. Но сестры говорили что-то насчет ареста на все имущество матери, – поспешно произнес он. – Якобы до того момента, пока не будет разрешено дело в суде, вопрос с наследством остается открытым. Говорят, что все еще может и устаканиться. Быть может, я еще и стану наследником.

Мужчина бросил сигарету на землю и сплюнул.

– Только поэтому ты еще числишься в живых, – сказал он веско. – Но всему свое время. Пока я согласен ждать.

Влад облегченно вздохнул. Во всяком случае, у него есть несколько месяцев передышки…

– А кто еще был в окружении Дворецкой? – задавала очередной вопрос Елизавета. – Пойми, нам полезны любые сведения.

– Кто еще? – Настя на мгновение задумалась. – Пирогов Иван Васильевич.

– А это что за птица?

– Старый семейный доктор. Он очень любил Веронику и, мне кажется, ревновал ее ко мне. Пирогов возненавидел меня с первого дня моего появления в доме Дворецкой. Ты бы знала, с каким маниакальным упорством он пытался меня выжить! Позже, когда Вероника доверила мне лекарства, он просто свихнулся от горя и не упускал случая нашептать хозяйке о том, что я собираюсь свести ее в могилу. Кстати, именно он назвал меня убийцей в ту самую ночь, когда скончалась Вероника.

– Да-а, хороший свидетель, – проговорила Дубровская.

– Одно я могу сказать точно: если его допросят, это будет означать полную и окончательную катастрофу, – убежденно произнесла Настя…

Пирогов ехал на допрос. В его кармане лежала повестка следователя с требованием срочно явиться. Доктор спешил. Часы показывали уже половину девятого, а это означало только одно – он категорически не успевает. Загородное шоссе было забито до отказа. По всей видимости, где-то произошло дорожное происшествие, потому что машины ползли, как букашки, метр за метром.

Старый доктор нервничал. Он ждал этого вызова, но до конца так еще и не решил, что будет говорить. Конечно, он хотел выглядеть убедительно. А как это сделать, если эмоции перехлестывают через край? Не хватало только, чтобы его сочли выжившим из ума стариком. Впасть в маразм – это почти норма для его возраста. Как же разложить все по полочкам, чтобы у следователя не осталось никаких сомнений в истинности его слов. Вероника все так запутала!

Нет, это невозможно. Пробке, казалось, не будет конца. Доктор посмотрел на встречную полосу, она была свободна. Резко крутанув руль влево, он выскочил из вереницы машин, пересек разделительную черту и помчался вперед. Педаль газа была утоплена почти до предела. Сердце гулко колотилось в груди. Теперь он успеет.

Впереди был крутой подъем, но машина доктора, не чувствуя усталости, стремилась вверх, к серому, размытому дождем осеннему небу. Внезапно из-за горизонта, словно материализовавшись из воздуха, навстречу выпрыгнул автомобиль с зажженными фарами. Пирогов в панике метнулся глазами по дороге. Вправо не уйти. Поток машин слишком плотный. Остается влево. Он еще сильнее крутанул рулевое колесо. Машину занесло на мокрой дороге. Березовый лес мчался ему навстречу.

Потом был оглушительный удар и темная пелена, накрывшая собой весь мир…

На звонок никто не открывал. Елизавета утопила кнопочку еще раз и прислушалась. В глубине квартиры слышались неуверенные, шаркающие шаги. Она удивилась. По ее информации, в квартире на последнем этаже проживал лишь супруг Элеоноры. Никаких стариков там не числилось.

Шаги приблизились к двери. Щелкнул замок. Через цепочку на Дубровскую взглянуло опухшее лицо с густой щетиной.

– Петр Алексеевич? – спросила она неуверенно.

Мужчина кивнул.

– Я Дубровская Елизавета, адвокат. Вот мое удостоверение.

Она просунула книжицу под цепочку, но мужчина даже не взглянул на ее фотографию. Он открыл дверь и отошел в сторону, пропуская Елизавету.

Девушка прошла внутрь и в нерешительности остановилась. Петр Алексеевич сделал неопределенный приглашающий жест. Лиза повиновалась. Она проследовала за хозяином в небольшую кухню, где на столе теснилась немытая посуда, а под ногами валялись бутылки. Мужчина указал ей на табурет. Она села, не зная, с чего начать беседу. Конечно, Дубровская заранее продумала свой визит. Ей хотелось узнать об Элеоноре несколько больше, чем могла сообщить Дроздова. Но теперь, сидя на шаткой табуретке напротив мужчины со стеклянными глазами, который вряд ли мог связно назвать свою фамилию, Лиза чувствовала досаду.

– Она бросила меня, – сказал вдруг Петр Алексеевич, и слезы покатились по его распухшему лицу.

– Вы имеете в виду Элеонору? – робко поинтересовалась Лиза.

– Да, – подтвердил мужчина. – Видите ли, она никогда не любила меня. Если бы не ее мать, она бы и не посмотрела в мою сторону. Кто я для нее? Неказистый мужик в неизменной кепке на голове. Вы видели Элю?

Дубровская покачала головой.