Адвокат – невидимка

«Интересная мысль. Как это она мне раньше в голову не приходила?» – удивилась про себя Дубровская. Оказывается, и у Тараскина могли появляться толковые идеи. Но хвалить помощника не входило в ее планы, поэтому, снисходительно кивнув, Лиза заметила:

– Хорошо мыслишь. Только имей в виду, что наш преступник не только попал в дом незамеченным, но и ушел оттуда, не оставив следов.

– Просто человек-невидимка! – воскликнул Тараскин.

Дубровская вздохнула. Действительно, материальными законами происшествие в доме адвоката не объяснишь. Любое физическое тело, перемещаясь в пространстве и выполняя определенные действия, всегда оставляет после себя следы. Только бесплотные призраки, являясь из параллельных миров, действуют бесшумно и невидимо. Но они не способны задушить человека, оставив при этом на его шее отпечатки своих пальцев. У фантомов их просто нет… Или есть?!

– Хватит! – сердито сказала Лиза, понимая, что рассуждает сейчас не как образованная барышня, профессиональный адвокат, а как древняя старуха, верящая в существование духов и домовых. – Любое преступление оставляет следы, и мы их обязательно найдем. Итак, ты со мной?

– И в огонь, и в воду! – пообещал Тараскин, вытягиваясь в струнку, как солдат, готовый идти в атаку за своим командиром.

Дом Лещинского располагался в самой глубине парка, окруженный со всех сторон мрачными стражами: старыми раскидистыми елями с темно-зеленой бахромой, высокими соснами, верхушки которых упирались, казалось, в самое небо, дубами, грабами, ясенями, зарослями орешника и малины. В нижнем ярусе заповедного царства прекрасно себя чувствовали папоротники и мхи, получающие необходимые тень и влагу. Краски, звуки и запахи природы создавали иллюзию необитаемости, хотя человек был здесь совсем рядом, он жил в глубине этой лесной чащи в добротном доме из желтого кирпича. Но его вмешательство в этот особый мир было деликатным и угадывалось лишь по наличию дорожек, присыпанных мелким гравием, уютных скамеечек на самых солнечных местах парка и беседки, расположившейся на вершине небольшого холма. Даже ограда, непременный атрибут загородных владений, отделяющий один участок от другого, казалась здесь естественной, выросшей прямо из-под земли. Дикий виноград, сплошь покрывший собой каменную стену в два метра высотой, укрыл острые чугунные пики, способные встретить в штыки любого непрошеного гостя.

– На мой взгляд, здесь немного мрачно, – нервно проговорил Тараскин, обращаясь не то к Елизавете, не то к домработнице Лещинского, сопровождающей гостей по подъездной дороге к дому. Но Аделина даже ухом не повела, словно не слышала его слов. Что до Дубровской, то дикое буйство зелени нравилось ей куда больше, чем безликие творения ландшафтных дизайнеров, предпочитающих всему на свете альпийские горки с чахлой, пожухшей от солнца растительностью.

Домработница открыла стеклянную дверь, пропуская гостей внутрь. Дом, хранивший тайну странного убийства, встретил их полумраком и тишиной.

Аделина щелкнула выключателем, и огромная гостиная под высоким потолком озарилась светом не менее чем двух дюжин точечных ламп. Гости почувствовали себя намного увереннее.

– Слава богу! – отозвался Тараскин. – Я готов был оказаться в берлоге, но теперь вижу, что это нормальный человеческий дом. Старина Лещинский знал толк в спецэффектах.

Конечно, проще всего было обвинить помощника в глупости, но Елизавета, кажется, поняла, что он имел в виду. Заброшенный парк с поросшими лишайниками деревьями и современный комфортный особняк создавали впечатляющий контраст, который изумлял гостя, заставал его врасплох. Адвокаты, как малые дети, остановились на пороге, не решаясь ступить на блестящий, как лед, паркет.

– Насколько я поняла, вы собрались здесь что-то осматривать, – напомнила им Аделина. – Спальня хозяина находится наверху.

– Спасибо, – поблагодарила ее Елизавета. – Но будет лучше, если мой помощник побеседует с вами м-м… хотя бы на кухне. А я, с вашего позволения, пройдусь по дому.

Дубровская адресовала женщине благодарную улыбку, понимая, что с таким же успехом можно улыбаться и сторожевому псу. Аделина не потрудилась изобразить на своем лице даже легкого оттенка дружелюбия. Было ясно, что она не расположена давать согласие какой-то невесть откуда взявшейся девице шастать по дому и трогать хозяйские вещи, но красная корочка адвокатского удостоверения действовала на нее, как стоп-сигнал. Домработница нехотя повиновалась. Сложив руки за спиной, она проследовала в кухню для допроса. Елизавету это даже рассмешило. Многие люди, не искушенные в юридических премудростях, путали полномочия адвоката и следователя и приглашение на беседу с защитником воспринимали как уведомление о подозрении в совершении преступления. Похоже, Аделина была из их числа, но ее правовая дремучесть была сообщникам только на руку.