Адвокат – невидимка

«Э-э! Да он туп, как пробка», – с облегчением вздохнули мужчины. Им не доставляло удовольствия созерцать мужскую красоту, а осознание того, что прелестный юноша обладает ко всему прочему куриными мозгами, приятно грело душу.

– Я знаком с ней! – Он ткнул пальцем в Василису Павловну.

Лицо женщины приобрело цвет томата.

– И кто же это? – спросил защитник.

– Василиса, – бесхитростно ответил свидетель. – Она, в каком-то роде, моя невеста!

По рядам пробежал шепоток. Судья стукнул молоточком.

– Тишина в зале!

– Подождите, Константин, – остановил Проскурова защитник. – Я правильно вас понял: вы собирались заключить брак с гражданкой Крениной? Когда же?

– Да когда закончится этот процесс! – выложил Проскуров.

– Минуточку, Константин! – недоумевал защитник. – Но Василиса Павловна, между прочим, замужем. А вон тот господин на скамье подсудимых – ее муж.

– Знаю, – ответил свидетель. – Но она разведется с ним, когда его посадят, и выйдет замуж за меня.

– Что, она сама так и сказала?

– Да, она сказала. Еще она говорила, что я намного лучше его… во всех отношениях. Ну, вы понимаете, о чем я говорю?

– Не совсем. Поясните.

– Ну, в смысле секса. – Он облизнул пересохшие губы.

– Ах, вот оно что! – воскликнул защитник. – А ее муж, стало быть, уже никуда не годится?

– Примерно так она и говорила. Полный ноль! Ей приходилось даже покупать кассеты для того, чтобы удовлетворять себя. Представляете?

– А что это за кассеты? – осторожно поинтересовался защитник.

– Ну, специальные кассеты с групповухой. Понимаете?

– Вздор! Это кассеты ее мужа, – возмутился Лещинский.

– Ну, конечно! – захихикал свидетель. – Зачем бы тогда она их прятала в ящике со своим нижним бельем?

– Дурак! – раздался громкий и отчетливый голос с первого ряда.

– Госпожа Кренина, потрудитесь держать эмоции под контролем, – сказал судья. – Недолго вас вывести из зала.

Присяжные уставились на Василису, пытаясь осознать только что услышанные факты. Как эта ангелоподобная женщина умудрилась вляпаться в самую грязь? Сидевшие рядом с ней мужчина и женщина отодвинулись в сторону, словно боясь испачкаться.

На лицо Константина набежала тучка. Он затравленно посмотрел на свою госпожу, ожидая очередной нахлобучки.

– Но, Василиса, – капризно протянул он, – ты же сама говорила, что нам некого стесняться?

Лещинский охотно согласился:

– Абсолютно некого! Здесь все свои. Но ответьте, что скажете вы про мужа вашей любовницы?

– Что сказать? Обыкновенный мужик. Целый день торчит на работе, – пожал плечами Проскуров.

– Тут утверждали, что он занимался не только работой, – многозначительно произнес Лещинский, поглядывая на своего подопечного. – У него была любовница!

– Знаю. Ларка! – ответил Константин.

– В каком смысле вы ее знаете?

– Да в прямом. Встречались с ней пару раз. Скажу вам, она была еще та штучка! Все жениха себе богатого искала. Но я, понятно, не из той породы. Поэтому у нас ничего не вышло. Правда, триппером она меня все же наградила.

– Вы имеете в виду гонорею? – брезгливо сморщился защитник.

– Ее, лихоманку! – подтвердил свидетель. – После этого я завязал с молоденькими. С ними одна морока!

– Ну, так что вы еще скажете про Ларису Лежневу? – вернулся к прежней теме защитник.

– А ничего не скажу! Спуталась она с Крениным. Видимо, ожидала, что он женится на ней. Василиса через нее кучу неприятностей пережила. Ревновала страшно.

Лещинский украдкой взглянул на присяжных. Теперь уже свидетельство о душевных муках госпожи Крениной не вызвало в них положительного отклика.

– Погодите, Проскуров! Как же она ревновала своего мужа, если, как вы утверждаете, Кренина была влюблена в вас?

– Уж не знаю, как это у нее получалось. Но она говорила, что отольются ему ее слезки, что он будет жалеть о своем блуде до конца жизни. Но ведь обманутую женщину легко понять!

– Конечно, конечно! – заверил защитник, многозначительно поглядывая на присяжных.

Кренина сидела, полыхая румянцем.

– Вам известно, что Лара Лежнева мертва? – спросил защитник.

– Как не знать! Не повезло ей, – изрек Проскуров.

– Но вам известно, кто ее убил?

Лицо Константина выразило искреннее недоумение.

– Конечно, известно! Об этом во всех газетах пишут. Лару убил Кренин, разве не так?

– Да, об этом пишут в газетах, – согласился Лещинский.

– А если так пишут, значит, это и есть правда! – убежденно воскликнул Проскуров. – Не думаете же вы, что это сделала Василиса?

– А почему бы и нет? – защитник даже удивился своему внезапному открытию. – Ведь вы что-то говорили об ее ревности?

– Э-э, нет! – всполошился вдруг молодой любовник. – Василиса на это не способна. Мало ли что я вам говорил!

– Господин Проскуров, каждое произнесенное вами слово записывается в протокол! – сурово сказал Лещинский, кивая в сторону секретаря. – Вы только что сказали нам, что у вашей подруги был мотив желать смерти Ларисы Лежневой.

– Да что это вы! – испугался пуще прежнего Константин. – Не делала она это, поверьте. Кроме того, у нее есть алиби. Вот!

– Алиби?! – не поверил своим ушам Лещинский. – А вы хотя бы понимаете значение слова «алиби»?