Адвокат олигарха

– Иду перевели в обычную палату, можешь приезжать, – возбужденно сообщил он. – Ты скоро будешь в больнице?

– Минут черед двадцать, – обрадовалась я. – Дождешься меня или поедешь домой?

– Пожалуй, домой поеду, – выдохнул дед. – Что-то устал я за эти дни.

Забыв про татуировку, я завела мотор и помчалась на рынок, где накупила гостинцев, а затем понеслась в больницу. Бабушка лежала в общей палате у окна и цветом лица сливалась с белой подушкой. Сгибаясь под тяжестью пакетов с фруктами, я приблизилась к кровати и натянуто улыбнулась, стараясь ничем не выдать обуревавшие меня чувства. Всегда красивая и подтянутая Ида Глебовна казалась на больничной койке такой старенькой и хрупкой, что смотреть без слез на нее было невозможно. Глаза бабули были закрыты, грудь под одеялом часто вздымалась. В изголовье стояла капельница, катетер от которой тянулся к ее прозрачной руке. Я поставила сумки около тумбочки и приблизилась к кровати.

– Бабулечка, – тихо проговорила я, осторожно гладя больную по руке. – Это я, Агата.

Бабушка вздрогнула и открыла глаза. В первый момент выражение ее лица было бессмысленным, затем в глазах мелькнул огонек узнавания, переходящий в безудержную радость.

– Агата, девочка моя! – прошептала бабушка запекшимися губами. – Как я по тебе соскучилась! Что-то ты бледненькая. Устаешь на работе? Что ты кушаешь? Как у тебя с деньгами?

Кусая губы, чтобы не зареветь в голос, я прошептала: «У меня все хорошо», поправила одеяло, присела на край кровати, взяла ее руку в свои ладони и прижала к щеке.

– В моей комнате на трюмо стоит шкатулка, – с трудом проговорила бабушка, поглаживая меня по лицу. – Скажи деду, пусть тебе ее отдаст.

Сглотнув ком, вставший в горле, я через силу улыбнулась и мотнула головой.

– Ба, перестань, тебе самой она еще понадобится.

– Не спорь. – Бабушка еле заметно сдвинула брови к переносице. – Я сказала – возьми.

– Ладно, бабушка, – всхлипнула я. – Что тебе помыть, яблоко или грушу? Хотя давай, я помою все фрукты, а завтра привезу домашней еды.

– Где же ты ее возьмешь? – слабо улыбнулась бабушка.

– Сама приготовлю, – самонадеянно похвасталась я.

Бабушка недоверчиво дернула уголком рта, точно хотела сказать что-то еще, но у меня в сумке зазвучал сигнал коммуникатора. Даже не глядя на дисплей аппарата, я уже знала, что звонит дед. Чмокнув бабулю в щеку, я пообещала заглянуть попозже и, выскочив из палаты, ответила на вызов.

– Ты у бабушки? – осведомился неугомонный родственник. – Ну, как она?

– Она молодцом, – соврала я.

– Да уж, – недоверчиво хмыкнул Владлен Генрихович. – Ну, госпожа Перри Мейсон, какие планы на вечер?

Не могла же я сказать деду, что после работы мы со следователем Оболенским собираемся отправиться в магазин за хьюмидором, а потом едем к нему обмывать покупку? Я ни секунды не сомневалась, что дед прекрасно знает, что хьюмидором называют ящик для хранения сигар, в котором специальным образом поддерживаются нужная температура и влажность, и все равно я не стала докладывать о своих планах. Дело в том, что Владлен Генрихович – не сторонник сибаритства, и всякое стремление к чрезмерной роскоши он считает проявлением барства и объясняет отсутствием достойного воспитания. Олег, безусловно, был человеком, который бы деду не понравился, ибо, как я успела заметить, мой новый знакомый обожает вещи дорогие и пафосные. Откуда у рядового следователя деньги на дорогостоящие мужские игрушки, я старалась не думать, удовлетворившись вскользь оброненной Оболенским фразой о щедрых подарках бывшей жены.

– Ты хочешь, чтобы я заехала на дачу? – вопросом на вопрос ответила я, хотя знала, что дед этого не выносит.

– А ты, как я понимаю, этого не хочешь, – в голосе деда прозвучал упрек. И чуть мягче Владлен Генрихович добавил: – Ида очень просила, чтобы ты к нам заглянула. Ты уж найди для меня полчаса, она завтра спросит, была ли ты у нас, и я не смогу ей соврать.

Мой любимый дед, который вырастил меня с годовалого возраста, вложил в меня душу, просит о такой малости, как просто заехать и навестить его на даче, а я строю из себя незнамо кого! Подумаешь, ящик для сигар! Тут и говорить не о чем! Выберем его в другой раз.

– Да, конечно, дед, к ужину буду.

– Вот и отлично. Только имей в виду, на ужин у меня пельмени.

– Здорово! Пельмени – моя обычная еда, – бодро откликнулась я, перед тем как попрощаться.

После разговора с дедом я набрала номер Олега и обрисовала ситуацию. Мой новый друг проявил понимание и полным заботы голосом сказал, что хьюмидор никуда не денется и чтобы я непременно навестила родственника. Исполненная благодарности к возлюбленному, я двинулась в офис.

* * *