Адвокат олигарха

– Это ничего, что видела, я давно собираюсь сделать перманент. Знаешь, Агата, как химическая завивка меняет лицо женщины? Меня даже Павел Арсеньевич не узнает, не то что госпожа Иванова, с которой я разговаривала всего-то пять минут! Пиши адрес, сегодня же поеду на Ярославку.

Старательно скрывая торжествующую улыбку, то и дело растягивающую губы, я вырвала из блокнота листок, написала на нем адрес Культурного центра на Ярославском шоссе и протянула секретарше.

* * *

Проводив Киру Ивановну на задание и пообещав отвечать вместо нее на звонки, я уселась за стол и раскрыла папку с делом Иванова, собираясь просмотреть имеющиеся материалы и детально выстроить линию защиты, но вызов смартфона нарушил мои планы. Звонил клиент.

– Ну, как дела? – безмятежно поинтересовался Аркадий Всеволодович.

– Нормально, – бодро откликнулась я. – Бабушку перевели из реанимации в обычную палату и разрешили посещения.

– Агата, вы меня не поняли, – обиделся подзащитный. – Я спрашиваю: вы были у Беляковича? Заезжали к нему домой, как собирались? Виделись с этим мерзавцем?

– Ну да, прямо с утра я к нему и нагрянула, – начала я отчитываться о проделанной работе. – Только Феликса дома тоже нет. Его беременная подружка говорит, что он в командировке. Вроде бы Лидия Сергеевна отправила своего подчиненного по важным делам. Похоже, подружка за Беляковича не волнуется, значит, она знает, что он не сбежал, бросив ее на произвол судьбы.

Только теперь я вспомнила, что так и не позвонила по телефонному номеру неизвестной Жанны, которой зачем-то срочно понадобился Феликс.

– Кстати, я раздобыла координаты знакомой Беляковича, которой что-то известно об Ухе Энки.

– Прошу вас, не занимайтесь ерундой и не разменивайтесь на случайных знакомых Беляковича! – взмолился клиент. – Имейте в виду, мне угрожает серьезная опасность, я очень на вас рассчитываю и плачу, между прочим, немалые деньги.

Заверив господина Иванова, что ему совершенно нечего бояться, я распрощалась с подзащитным, набрала номер загадочной Жанны и после первого же гудка услышала в ответ бойкое «алле!»

– Добрый день, Жанна, – начала я, решив зайти издалека и надеясь, что что-нибудь из сказанного да попадет в цель. – Я – последовательница учения Бажена Соло и хотела бы приобщиться к его великой мудрости.

– Я вас услышала, – последовал торопливый ответ. – Сбор отъезжающих на семинар завтра в восемнадцать часов на Курском вокзале у главного входа. При себе иметь паспорт и пять тысяч рублей на абонемент. Всего хорошего, рады вас видеть в наших рядах. Надеюсь, вы почувствуете нашу любовь.

И, прежде чем я успела вымолвить хоть слово, в трубке запищали короткие гудки. Сунув смартфон в сумку, я задумчиво посмотрела на страницу с указаниями места, времени и даты предстоящего отъезда, тщательно зафиксированными мною в блокноте. Прежде чем рабочий день закончился, я успела разрисовать время отъезда прыгающими на иероглифе «джан ю» тиграми, такими же как на предплечье Беляковича, затем захлопнула блокнот и, покидая офис, приняла твердое решение ехать на семинар.

* * *

Дорога на дачу, которую я знала как свои пять пальцев и могла проехать туда с закрытыми глазами, растянулась на три часа. Сначала я заехала в супермаркет домашней еды «Бахетле» и накупила там всевозможных разносолов, потом внезапно заблудилась, пытаясь добраться до дачного поселка в объезд многокилометровой пробки. Пока я искала дорогу, на Снегири опустилась ночь. Окруженный лесными деревьями, наш старенький двухэтажный дом тонул в темноте и с погашенными окнами выглядел нежилым. Я открыла дверь и вошла в прихожую. С кухни валил пар – это выкипала вода, поставленная Владленом Генриховичем для пельменей. Дед ждал меня в кабинете. Он сидел на диване, обложившись альбомами с фотографиями, и рассматривал снимки молодой бабушки. В зубах его была зажата потухшая трубка – верный признак глубокой задумчивости. Я давно заметила, что фотографий отца в семейном архиве крайне мало, и все они были сделаны в его подростковом возрасте. Снимков мамы тоже было немного, и не было ни одной фотокарточки, на которой наша семья была бы запечатлена целиком.

Стоило мне появиться в дверях, как дед поставил на стол кружку со своим фирменным напитком – чаем пополам с коньяком, отложил снимок молодой бабушки, вынул изо рта трубку и радостно воскликнул:

– Агата, черт меня побери! Ну надо же, выбралась на дачу! Я думал, ты не приедешь!

– Что ты, дед, я так по тебе соскучилась! – дрогнувшим голосом сказала я, обнимая его крепкие плечи и целуя в трогательную лысину.

– Прекрати хлюпать носом, пойдем лучше на кухню, – распорядился Владлен Генрихович, увлекая меня за собой. – Отлично, вода закипела, сейчас отварим пельмешек и будем ужинать!

– Да нет, подожди пельмешки варить, я привезла телячьи отбивные и цветную капусту в сухарях, – засуетилась я, разбирая пакеты. – Присаживайся к столу, я разогрею еду в микроволновке.