Адвокат по сердечным делам

– Только не в этой ситуации. Сначала он даже не хотел признавать, что я совершила что-то противозаконное, и все время говорил, что это несчастный случай и мне лучше забыть о нем как о ночном кошмаре. Ну, а теперь он обозлен на меня из-за того, что я добровольно сдалась милиции, так что даже обвинил меня в эгоизме.

– Он напуган, Евгения. Ему тоже очень непросто.

– Но он заявил, что жена с судимостью повредит его имиджу! Я была поражена. Словно меня обвинили в краже или убийстве! Но ведь от того, что случилось со мной, не застрахован никто. И он сам – в том числе.

– Разумеется.

– Если бы с ним произошло нечто подобное, я бы проявила больше сострадания, – с обидой заметила Швец. – Видно, правду говорят: если хочешь узнать человека – попади в беду.

– Мне кажется, вы несправедливы к своему мужу, – мягко заметила адвокат. – Он оказал вам помощь и, как я поняла, обиделся, что вы ее не приняли. Вы ждали от него слов утешения, он же перешел к действиям, пряча вашу машину.

– Теперь-то я понимаю, что он думал о себе! Видите ли, он вдруг решил заняться политикой.

– Он думал о вас и о себе тоже, конечно. Это естественно. И теперь, когда все произошло не так, как он рассчитывал, он зол. Но это пройдет. Ведь он любит вас. Александр – взрослый человек. Он прекрасно знает, что вам сейчас нужно, он просто не в состоянии справиться со своими эмоциями, а это означает, что вы должны получить поддержку от других людей – друзей, родственников, или от таких, как я. Профессионалов. Я работаю для вас и утверждаю, что в конечном итоге вы поступили правильно.

Несмотря на то что настроение Евгении продолжало оставаться паршивым, до нее все же доходили доводы адвоката, и она не могла не поражаться силе этой маленькой хрупкой женщины. Она казалась ей этаким стойким оловянным солдатиком. Забавно, но Евгения принимала советы от человека моложе ее на целый десяток лет. В ее представлении это была целая пропасть.

– Дайте ему время привыкнуть, – говорила Дубровская. – А сами сконцентрируйтесь на деле. Не давайте никому отвлекать вас от цели, даже таким злобным теткам, которых мы сегодня увидели. Даже следователю, который все норовит побольнее уколоть вас. Несмотря на ваше преступление, я по-прежнему считаю, что вы совершили мужественный поступок, который оказался бы не по силам большинству тихих, но трусливых людей.

Евгения невольно улыбнулась той страстности, с которой были сказаны эти слова.

– Вы меня утешили, – сказала она с некоторой застенчивостью. – Я уже чувствую в себе силы бороться.

– Силы вам понадобятся. Я думаю, что дело ваше будет отнюдь не легким, – предсказала ей адвокат…

Когда Евгения вернулась в тот день на работу, она почувствовала себя намного спокойнее, чем прежде, и довольно продуктивно провела остаток дня. К сожалению, частые отлучки требовали от нее пересмотра рабочего графика. О том, чтобы признаться издателю в том, что в отношении ее заведено уголовное дело, не было и речи. Евгения решила сохранять все в тайне столько времени, сколько это у нее получится. Похожая ситуация возникла когда-то с ее беременностью, но тогда причина сбоев в графике была гораздо приятнее, чем возникшая сейчас необходимость являться по вызовам следствия и суда.

Дубровская заверила ее, что каждый день следственные мероприятия проводиться не будут. У следователя есть и другие дела, по которым тоже установлены свои сроки. Так что Жене вполне удастся сочетать работу и детективное дело, которое она сама против себя затеяла. Тем не менее Швец, хорошенько подумав, решила заручиться поддержкой Сбродова.

– Алексей, – сказала она, вызвав его в свой кабинет. – Возможно, в ближайшее время тебе придется взять некоторые управленческие функции на себя.

– Случилось что? – вытянул шею ответственный секретарь.

Евгения поколебалась, смотря в чашку с кофе и подыскивая нужные слова. Она не любила лгать, но говорить правду своему коллеге было слишком рискованно.

– Мне предстоит тяжелый период, – призналась она.

– Вы больны? – спросил Сбродов.

Подняв голову, она посмотрела ему в глаза и внезапно поняла, что он подкинул ей неплохую идею.

– Да, дело именно в этом, – подтвердила она. – Я чувствую себя неважно, и врачи настаивают на обследовании. Мне нужно сдать некоторые анализы, а потом ходить на процедуры. В общей сложности это не займет больше полугода.

Она подумала, уложится ли ее пытка в шесть месяцев. Дубровская отвечала на этот вопрос очень уклончиво, говоря, что каждый случай по-своему уникален и точный расчет времени она Жене предоставить не может. Это зависело от многих обстоятельств. Но полгода, по ее мнению, были вполне реальным сроком, включающим в себя период ознакомления с материалами уголовного дела и само судебное разбирательство.