Адвокат по сердечным делам

Она наскоро распрощалась с предприимчивым мужичком и пожалела, что у нее нет с собой фотоаппарата. Возвращаясь по темной лесной дороге в город, она думала о том, что у Евгении Швец в свое время не хватило мужества взглянуть в лицо своему страху. Ведь тогда все закончилось бы для нее, даже не начавшись. Но она проявила непростительную, если не сказать преступную трусость. Ведь она думала, что на обочине лежит живой человек! Но, как бы то ни было, она уже с лихвой расплатилась за свое малодушие. Дубровская знала, что семья Швец пережила не лучшие времена, собирая разбитое буквально по частям. Легче всего, как ни странно, пришлось Василисе. Девочка мигом вычеркнула из памяти веселую тетю, заявив по-детски безапелляционно, что ее совсем не устраивало то, что Машенька все время лезла к ее отцу с поцелуями. В последнее время она совсем забросила ребенка и ее сказки стали неинтересными.

Иван мучился дольше, ведь он уже не был ребенком. На какое-то время он даже переехал в студенческое общежитие, где жизнь била ключом. Родители не наседали на него с требованием вернуться домой, но через месяц он и сам устал от бытовой неустроенности общаги. Его тепло приняли дома, словно он приехал из какой-то далекой и опасной поездки. О Машеньке никто не вспоминал, и юноша сам удивился, поняв, что его впечатление о ней тускнеет день ото дня, заслоняется другими, более яркими событиями и ложится на полку, как давно прочитанная книга, к которой уже не хочется возвращаться.

Александр, пережив ужасное потрясение, долго зализывал раны. Он взвешивал на весах памяти свое страстное увлечение, которое едва не стоило ему семьи, и удивлялся тому, как он был глуп. Приняв обычное плотское влечение за любовь, он повторил ошибку многих мужчин среднего возраста, решивших на рубеже сорока лет всю свою жизнь переписать заново. Раньше Швец с иронией относился к подобным вещам в чужом исполнении, а сейчас он с ужасом понимал, что оказался ничем не лучше этих «козликов». Машенька вскружила ему голову, лишила рассудка, а потом нанесла нокаутирующий удар прямо в солнечное сплетение. Теперь он даже был рад тому, что у них ничего не получилось. Страшно представить, какой оказалась бы их совместная жизнь, вздумай он пойти на поводу у своих желаний! Но больше всего Александра занимала теперь собственная жена. Вернее, его вина перед ней.

Евгения не сказала ему ни слова упрека, и это беспокоило его сильнее, чем самая дикая сцена ревности. Лучше бы она била посуду, швыряла на пол семейные фотографии и резала ножницами его одежду. Она не грозила ему разводом, не натравливала на него своих подруг и родственников. Она просто тихо жила рядом с ним. Даже прежнего рвения к работе у нее не осталось, что было вообще на нее не похоже. Может, она утратила вкус к жизни? И Александр старался, как мог. Перво-наперво он вернул в дом Нурию. Старая женщина долго сопротивлялась, но, узнав, через какие испытания пришлось пройти ее любимым детям, она вернулась в их дом. Все медленно приходило в норму. Нурия вернула дому прежнюю теплоту и уют. Она, как с ребенком, возилась со своей хозяйкой, заставляя ее есть и попутно обучая Женьку жизненным премудростям. Теперь Евгения со многим соглашалась и стала намного мягче и женственнее. Она уделяла больше времени дочери и сыну, раньше возвращалась домой. Александр сильно удивился, застав ее однажды в гостевой комнате. Нет, она не злилась, не рыдала, не сидела, уставившись в одну точку. Она яростно сдирала со стен обои. Комната выглядела наполовину голой.

– Я решила, что у нас больше не будет в доме гостевой комнаты, – сказала она Александру. – Думаю, что бы нам здесь устроить? Может, еще один кабинет?

– А может, лучше еще одну детскую? – спросил он, виновато улыбнувшись.

Тогда она ему ничего не ответила…

Но они продолжили сдирать обои вместе, уничтожая призраки прошлого, которым больше не было места в их общем доме.