Адвокат под гипнозом

Ему, человеку воспитанному на воровских традициях, было зазорно даже сидеть рядом с гомосексуалистом, пить с ним из одной кружки и лежать на соседней шконке. Он не считал их за людей и смачно сплевывал, проходя мимо. Разговаривать с таким, пожимать ему руку считалось равносильным признанию в нетрадиционной сексуальной ориентации. А Нико Центурия слыл правильным пацаном. А что теперь…

«Пахан-то оказался голубым», – слышал он ехидные комментарии врагов. Да его подымут на смех или, скорее всего, опустят ниже плинтуса. Его никто не будет уважать. От него сбежит даже шофер…

– Вам лучше молчать, – сказал он и посмотрел на доктора Левицкого так, что у того разом исчезли ненужные иллюзии.

Центурия не нуждался в свидетелях своего позора. Он вообще предпочитал мертвых свидетелей. Доктор понял это.

– Вы можете быть уверены в моем молчании, – сказал он. – Но мне требуется только одно…

Нико посмотрел на него с удивлением. Неужели этот псих решил требовать денег? Шантажировать самого Центурию?

– Я не хочу, чтобы ваша жена… м-м… вернее, я хочу, чтобы та особа, которая называется сейчас вашей женой, не появлялась на допросах следователя Короткова.

Центурия взглянул на доктора с интересом. Сегодняшний день был полон сюрпризов.

– Нашалили по врачебной части, док? – спросил он.

– Что-то в этом роде, – признался Левицкий. – Я нуждаюсь в этой маленькой услуге. Не сомневайтесь, мой рот – замок.

Нико кивнул головой.

– Не беспокойся. Я позабочусь о ней… – сказал он и осекся. Не так легко, говоря о собственной жене, упоминать местоимение «он»…

…Центурия не был легковерным простачком, которому можно было вешать лапшу на уши. Он провел аккуратную проверку, не доверяя такое деликатное дело посторонним, и удостоверился, что прошлое его жены укладывается в два года. Далее следовал обрыв…

Никакой девочки с именем Эдика просто не существовало. А он, дурак, удивлялся, почему у его жены нет ни детских и школьных фотографий, ни родственников, ни друзей. Ослепленный страстью, он не замечал ее оговорок и весьма путаных рассказов о собственной семье. Закрывая глаза, он видел теперь не маленькую девочку в коротком платье, а пацана, мчавшегося по двору на самокате. Какой ужас!

Эдика, словно что-то почувствовав, ходила по дому тише воды, ниже травы и даже не досаждала ему своей любовью. Может, она читала в его глазах свой приговор? Каким он будет?

Центурия привык решать проблемы радикально. Нет человека – нет проблемы. Он убьет ее… нет, его, а труп пустит на корм рыбам. Отличный выход? Замечательный. Вот только труп рано или поздно найдут и опознают. «Так это жена Нико!» – скажет кто-то. Проведут экспертизу, вскрытие, а там… Что там? Что там может быть у человека, позволившего перекроить себя по женскому образцу? Может быть, остатки простаты? А может, и вообще ничего нет! Вот будет позор!

Исчезновение жены трудно будет скрыть. Что же делать? Как объяснить людям эту нелепость и что сделать с этим мужиком в женском обличье, который ночь за ночью ложится в его постель?

Эдика выбор сделала сама. Она сбежала. Не захватив с собой ничего из ценных вещей, она прихватила только документы и кое-что из одежды. Центурия с облегчением вздохнул и на следующий день привез домой прежнюю жену. Она была скромна и неказиста, но все-таки она была женщиной!

Теперь, лежа по ночам на своем супружеском ложе, он редко видел сны. Вернее сказать, он мучился от бессонницы. Закрыв глаза и забывшись, он представлял ее, красивую, гибкую, как кошка. Он прикасался губами к ее груди, смуглому животу, следовал ниже, а там о, ужас!..

Громкий крик оглашал окрестности.

Глава 25

– Роман Александрович, вы хотите сказать, что Кристина Каменева нафантазировала, рассказывая мне о вашем общении по телефону? – спрашивал Коротков, фиксируя показания Супруга в протоколе допроса.

– Я не знаю никакой Кристины, – повторял он, как заведенный.

– Нет ничего проще, чем вам напомнить. Это девушка, которая посещала вместе с вами сеансы групповой терапии.

– Она была там не единственной женщиной.

– Это дочь профессора Каменева.

– Не знаю никакого профессора.

– Он погиб под колесами автомобиля.

– Каждый день под колеса автомобилей попадают сотни граждан. Вы предлагаете мне помнить их поименно?

– Нет, конечно. Но я надеялся, что вы сможете мне пояснить кое-что. Вы ведь общались с ней неформально. Скажем, по мобильнику.

– У меня нет обыкновения болтать с незнакомыми девушками по телефону. Все это ложь.

– Доктор Левицкий вам знаком?

– Это мой врач.

– Случалось ли, что доктор давал вам лично или другим пациентам лекарственные препараты?

– Лекарства покупают в аптеке.

– Да, но, может быть, он делал для кого-нибудь исключение? Кристина Каменева утверждает, что доктор Левицкий под видом лекарства передал ей наркотик.

– Если это так, она должна была обратиться в милицию. При чем тут я?

Коротков вздохнул. Допрос свидетеля ничего не дал. Все, как и обещал ему адвокат Лещинский. Пустая трата времени…

Роман Александрович вышел на крыльцо и спешно достал из кармана телефон.