Адвокат поневоле

Катя не стала это слушать, повернулась и в слезах выбежала из палаты. А что оставалось делать? Спорить с Каролиной за звание невесты? Она ведь ему никто, они всего лишь неделю провели вместе. Да, всего неделю, но… стали за это короткое время такими родными друг другу… Только кроме нее и Тимы этого никто не знает. Ничего, утешала себя Катя, она придет снова, когда здесь не будет этой самозванки, и тогда она будет с Тимой. Будет поддерживать его, жалеть, просто смотреть на него. А когда он очнется, она должна сидеть рядом. Ведь он захочет увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке. Он придет в себя, посмотрит на нее, улыбнется, и это будет значить, что он простил ее. И тогда она будет счастлива. Они будут счастливы!

И он обязательно все скажет Каролине, и маме скажет и отцу. А пока… Надо просто подождать, надеяться и молиться за Тиму. Он выкарабкается! Боже! Как ей хотелось быть рядом с ним!

– Эй, ты чего ревешь? – Внизу ее ждал Савельев. – Что-то с Аматуни?

Леша с тревогой заглядывал Кате в глаза.

– Надеюсь, с ним все будет хорошо… Отвези меня домой, пожалуйста. Я очень устала.

Катя вдруг вспомнила, что она почти не спала в последние трое суток, и ничего не ела. Надо помыться, переодеться, отдохнуть, а потом она все равно вернется и будет рядом с ним…

***

Тимофей открыл глаза и увидел свет, белый, яркий до боли в глазах, свет. Он окружал его со всех сторон и жутко слепил. Он умер? Или нет? Нет, это больничная палата. Кто-то рядом…

Тима прикрыл глаза и прошептал:

– Катя… Катя, ты здесь?

– Тима, Тимочка, это я, мама, – Мария взяла сына за руку. – Наконец-то ты очнулся. Почти сутки прошли.

– Мама, а где Катя?

– Сынок, Катя приходила несколько раз…

– Значит, с ней все в порядке?

– Да-да, ты не волнуйся. Твоего похитителя поймали, следователь приходил…

– Мама, а где Катя?

– Ее нет, – Мария не решалась сказать, что Катя все время сидит внизу, в приемном покое, потому что Каролина выгнала ее. – Каролина здесь. Позвать?

– Нет, мама, позови Катю! – Тимофей попытался подняться.

– Лежи, лежи! Тебе нельзя двигаться. Сейчас я позову доктора…

Мария встала и побежала за врачом. А Тимофей лежал и думал, почему же Кати нет с ним рядом? Он очень беспокоился за нее и очень хотел ее увидеть.

– Тима! – В палату вошла Каролина и кинулась к его кровати. – Тимочка, я так за тебя переживала!

Она бросилась к нему, пытаясь обнять и поцеловать, он застонал от боли и отвернулся.

– Каролина, зачем ты здесь? Я же тебе давно все сказал, еще после суда.

– Тима, но как же так? Я люблю тебя… И никогда не отдам этой мерзавке. Это ведь она виновата, что ты так пострадал.

– Каролина, не смей так говорить о ней… Уходи.

Каролина встала:

– Я не отдам тебя ей! И она сюда не придет!

Она повернулась и пошла к дверям.

– Так это ты не пускаешь ее сюда? – догадался Тимофей.

– Ей нечего здесь делать!

Каролина вышла, а Тимофей снова попытался подняться, он должен поговорить с Катей! Должен увидеть ее! Но увидев гипс на обеих ногах, он откинулся на подушку.

В палату вошли доктор и Мария.

– Молодой человек, даже если вы захотите убежать, ничего не получится, – осадил врач. – У вас сломаны обе ноги. Но это замечательно, что у вас есть такое стремление, значит, надежда есть.

– Скажите, я буду ходить? – Тимофея вдруг осенило, возможно, он останется инвалидом навсегда.

– Посмотрим, сейчас говорить рано, но всякое бывает, – дал осторожный прогноз врач.

Мария приложила платок к глазам. Она уже говорила с доктором, перспективы были неутешительные.

– Я понял, – Тимофей тоже догадался, что все очень плохо.

– Хорошо. Отдыхайте, ни о чем не волнуйтесь. А мы будем делать свою работу.

Врач вышел, а Мария села рядом с сыном.

– Тимочка, так что, позвать Катю? Она внизу в приемном покое. Каролина ушла и…

– Нет, мама, скажи Кате, что я не хочу ее видеть.

Тимофей отвернулся, чтобы мать не заметила слезы в его глазах. Он не должен. Он не может обрекать любимую на такую жизнь. Потребуется много времени и сил прежде, чем он восстановится, если восстановится…

Глава 32

Сумасшедший отпуск закончился, Катерина вернулась на работу и погрузилась в свои судебные дела. Олейникова и его подельников привлекли к уголовной ответственности сразу по нескольким статьям: разбой, покушение на жизнь человека и похищение. Следствие набирало обороты, обрастало новыми подробностями и фактами.

– Ну вот, – потирал руки Северов, – наконец-то мы его упрячем надолго. Теперь он вряд ли когда-нибудь вернется.

– Да, – радовался вместе с ним Леша. – Кто бы мог подумать, что Катя сама поможет нам в этом?

– Она дала показания?

– Конечно. Все официально. И в суде будет выступать свидетелем.

– Ну вот и замечательно. На этом можно поставить точку. Алексей, а как у вас с ней? Я смотрю, вы подружились.

Леша опустил глаза.

– Да никак, Егорыч. Она совсем потерянная, Аматуни дал ей от ворот поворот. Она страдает.

– Так утешь! Чего тебя учить надо? – захохотал Северов.

– Да не могу я так, Егорыч, я же вижу, как она убивается. А он, гаденыш такой…

– Да, кстати, как он? Поправляется?