Адвокат шайтана. сборник новелл

— Тогда поехали, — Сергей Фёдорович кивнул головой, и машина, лихо развернувшись, понеслась по дороге. — Суть дела такова. Полгода назад ФСБ приняла нашего товарища, Назира Хамалова, члена нашей организации. Сейчас он сидит в «Лефортово» — ждёт суда. Ему вменяют попытку сбыть за границу секретный проект советской суперторпеды «Шакал». Она была создана незадолго до развала СССР в одном казахском оборонном НИИ. Понятно, что когда Союз умирал и его разрывали настоящие шакалы, про эту секретную разработку, как и про многие другие, забыли. Русские генералы занялись очень прибыльным бизнесом — продажей военных секретов. Тогда нами было принято решение оснастить иракские ВМС этими торпедами, которые способны в считанные минуты потопить весь американский флот в Персидском заливе. За передачу этой секретной документации иракским спецслужбам отвечал Назир Хамалов, который, как и все мы, свято верил в то, что Саддам Хусейн всерьёз собирался воевать с США. Ну про итоги этой войны тебе известно — запуганный бородатый дедушка защищается сейчас в суде с помощью полутора тысячи адвокатов. Надеясь, что это спасёт его от виселицы. То есть всё, на что хватило этого грозного диктатора, — собрать один полк болтунов. Дурилка картонная… И теперь всё бремя ответственности за освобождение Ближнего Востока легло на нас — честных и бесстрашных бойцов Аль-Каиды. О своих контактах с Хамаловым продажная иракская военная разведка сообщила американцам. ЦРУ, в свою очередь, пожаловалось ФСБ. Хвала Аллаху, документы так и не были перехвачены — мы их спрятали в надёжном месте. Чуть позже мы переправили их в Иран.

— Иран? Почему такая неразборчивость в связях? — несмотря на то, что от всего услышанного у меня уже перехватило дух, я всё же не мог не задать этот вопрос, поскольку моё детство прошло в дыму и грохоте ирано-иракской войны, которая велась в телепередаче «Международная панорама».

— А тебе не всё равно, кто устроит «Пёрл-Харбор» в Персидском заливе? — усмехнулся Фролов в ответ.

От причастности к готовящимся великим потрясениям на планете моя ушибленная голова слегка закружилась. Я всегда чувствовал в глубине души, что нечто особенное мне уготовано судьбой. Правда, каково это предназначение, я не знал. Быть может, оно опасно и разрушительно? Такое же, как у тех простых мужичков, на которых я обратил внимание в рюмочной на Никольской улице, где я опохмелялся со следователями из ОВД «Китай-город». Эти двое мужичков, с виду типичные пьянчуги, вели себя странно — подозрительно озирались, их лица были чем-то серьёзно озабочены, говорили они тихо, и их голоса терялись в звоне посуды и шуме, царившими в этом заведении. Однако мне удалось расслышать несколько фраз из их таинственного разговора:

— Решено, — сказал мужичок в замусоленной кепке своему товарищу, облокотившись на столик-грибок (рудимент советского общепита). — Завтра мы начинаем.

— Это уже точно? — второй мужичок пригнулся за столиком, чтобы приблизиться к своему собеседнику. — У нас всё готово для этого?

— Всё продумано до мелочей, — ответил мужичок в кепке и протянул свою рюмку, чтобы чокнуться с собутыльником. — Завтра увидишь.

Я бы забыл об этом случайно подслушанном разговоре, но на следующий день, 11 сентября 2001 года, смертельное авиашоу с участием арабской пилотажной группы потрясло весь мир. С тех пор меня время от времени мутило странное ощущение: а не видел ли я организаторов этих терактов? Их скромный вид и место обсуждения их планов меня нисколько не смущали. Ведь я тоже, в своё время сделавший величайшее историческое открытие, разгадавший тайну крестовых походов на Ближний Восток (оно случилось в результате ночного озарения, когда я задался вопросом об истинных причинах этих масштабных военных экспедиций), понявший, что их окончательной целью было воссоздание Государства Израиль, стоял там же, в рюмочной, за столиком-грибком, заставленным селёдочной закуской, а не за кафедрой Гарвардского университета или «Оксбриджа»^[3].

Фролов чем-то отдалённо напомнил мне этих типов из рюмочной — такой же маленький, плюгавенький усатик. Из курса судебной психологии мне было известно, что люди с такой комплекцией отличаются ярко выраженным честолюбием, жестокостью и повышенной сексуальной активностью — очень подходящий контингент для тайных обществ, где оргазм от осознания скрытого могущества несравненно приятнее явного господства.

Машина пересекла МКАД. Николай уверенно петлял между автомобилями, обгоняя их то справа, то слева. Я прокашлялся — Рамзан и Сергей Фёдорович повернули головы в мою сторону, и я спросил их:

— А в чём будут заключаться мои услуги по этому делу?

Фролов ненадолго задумался, улыбнулся Рамзану и сказал мне:

— Чуть позже мы посвятим тебя в нашу задумку. А пока нам нужно всё обсудить с товарищами. Получить утверждение этого плана.

Машина свернула с Каширского шоссе и поехала к моему дому. Было очевидно, что мой адрес им был хорошо известен (вычислили по номеру домашнего телефона). Николай не спрашивал меня, как проехать ко мне.