Адвокат шайтана

Я понял, что разговорить упёртую Настю, уже решившую только отмахиваться от моих вопросов краткими ответами, мне не удастся. Ладно, подумал я, в следующий раз… И в этот момент я обратил внимание на то, что Настя опять мельком взглянула на часы. Не более пяти минут назад она уже смотрела на этот же циферблат. «Вот ты себя и выдала, блядь!».

— Настёнок, а Настёнок…

Когда она посмотрела мне в лицо, я пристально заглянул в её глаза. Она же свой взгляд отвела влево, улыбнулась и утопила свои развесистые губы в пивном бокале.

— Пойдём в кино, — ласково предложил я, аккуратно вытирая салфеткой её нос.

— Нет, поздно уже, — замотала головой она. — Завтра мне рано вставать.

— Ещё только двадцать один тридцать — детское время, — взглянув на дисплей своего мобильного телефона, сказал я.

Я и не думал её уговаривать — моей целью было выяснить, куда и к кому она сейчас торопится. Интуиция уже подсказала мне, что обладатель мужского голоса, услышанного мною при телефонном разговоре с Настей сегодня утром, навестит её и вечером. А может, она сама собирается нанести ему ответный визит? Я продолжил осторожное прощупывание измены.

— Может, всё-таки на десятичасовой сеанс? — подмигнул я ей.

— Я же сказала, мне завтра рано вставать, — взгляд Насти опять непроизвольно упал влево. Через секунду она нарочито зевнула.

«Понятно, торопишься к нему. Он уже тебя ждёт? Или хочешь поспеть к его приезду?»

— Ладно, поехали домой. — сдался я.

В такси она что-то щебетала про своих подружек и игриво трепала меня за руку. Я до самого её дома выдерживал молчание, отвернувшись в окно. Когда машина остановилась у её подъезда, я предпринял ещё одну попытку проверить свою гипотезу о двуличности Насти.

— Можно, я заночую у тебя? — чмокая её в щёку, миролюбиво спросил я без малейшего шанса получить согласие.

— Ну я же тебе сказала … — с усталой раздражённостью ответила Настя.

Она была одета в тёмно-коричневую норковую шубу. В этой тяжелой бесформенной одежде, купленной на дешёвом греческом рынке, в пёстрой шали, плавно обхватившей её голову, розовощёкая и округлая Настя была похожа на огромную матрёшку. Этакая русская Венера — Матрёна в мехах…

Домой я вернулся в двенадцатом часу ночи. Набрал её домашний телефон. Трубку взяла Настя. То, что на том конце провода мне отвечала она, ещё ничего не значило — ведь она была хозяйкой квартиры. В ходе разговора с ней я пристально вслушивался в посторонние шумы в радиотрубке. Я слушал не её противный голос, а прослушивал пространство вокруг неё. Вдруг мне послышалось мужское бормотание… В этот же момент Настя начала говорить громче и быстрее, смущённо и чуть растерявшись.

«Вот и всё. Еще нужны доказательства?» — спросил я сам себя.

Не подавая виду, я закончил с ней разговор и отключил радиотрубку от телефона. В отчаянии я не знал, как поступить. Мои подозрения нашли своё подтверждение. Может, завтра подкараулить её у подъезда и изуродовать ей лицо опасной бритвой?

Знаю, что всё это банально и старо, истёрто до дыр. Сколько писателей и поэтов фразисто и талантливо на протяжении веков описывали одну и ту же ситуацию: твои ночные переживания, когда ты думаешь о ней, а она сейчас с другим. Об этом уже всё сказано и спето. Но разве от этого мои чувства менее искренни, душевный надрыв менее трагичен? Какая же ты все-таки дрянь, Настя!..

На следующий день я с самого утра замучил её звонками на мобильный и домашний телефоны — она не брала трубку. Я засыпал её SMS-сообщениями — она не отвечала до вечера. Наконец, мы встретились в суши-баре.

— Настя, я не собираюсь устраивать сцены ревности, — искренне рассчитывая на откровенный диалог, начал я разговор серьёзным доверительным тоном, дождавшись, когда девушка с азиатской внешностью, «косившая» под японку, расставит на деревянных дощечках блюда псевдояпонской кухни и удалится. — С первого дня нашего знакомства я понимал, что наверняка вписываюсь в чужую игру. Туда, где третий — лишний. Я был абсолютно уверен, что у такой, как ты, должен быть кто-то. Но когда ты ответила мне взаимностью, я понял, что его место занял я. Оказалось, ошибся. Настя, видите ли, пребывает ещё в раздумье: и с ним хорошо, и со мной неплохо. В итоге, непонятно — кому ты изменяешь? Зачем ты обманываешь его и меня? Ведь на обмане своё счастье не построишь.

— Я никого не обманываю, — лживо начала отпираться Настя.

— Ну ладно, Насть, — с трудом подавляя свое желание ударить её по лицу, я, натужно улыбнувшись, решил злобно пошутить: — Пока ты не определилась, давай поживём втроём: ты, я и твой драйвер. Кстати, он покладистый парень?

— Не говори ерунду.

— А что, в России сейчас это входит в моду, — не унимался я.

— Ты очень мнительный, тревожно мнительный, — отхлебнув зелёного чая, по вкусу ничем не отличавшегося от заваренной соломы, сказала Настя. — Навыдумаешь всякое…