Адвокат вампира

– Да, – отозвался Ван Хельсинг, рассеянно шаря по карманам пальто в поисках мелочи, чтобы расплатиться. Его внимание привлекла элегантная коляска, остановившаяся поодаль. Секунду спустя лорд Дарнем уже подавал руку поочередно двум дамам, прибывшим с ним. Одна, с лошадиным лицом, была профессору незнакома, а вот вторая… Модного кроя пальто облегало ее стройную фигуру, на лице то и дело вспыхивала улыбка. Было совершенно очевидно, что Ирен Адлер, в отличие от другой дамы, наслаждается показавшимся из-за облаков солнцем, да и компания лорда Дарнема не кажется ей неприятной.

Ван Хельсинг вложил несколько шиллингов в раскрытую ладонь кучера, и тот не глядя сунул их в карман. Его лицо, замотанное в шарф грубой вязки, было обращено к вновь прибывшим. В глазах загорелся странный желтый огонек, из-под шарфа послышалось несколько слов на французском языке.

– Что вы сказали? – переспросил профессор, решив, что кучер обращается к нему.

– Я говорю, эта женщина меня преследует, – ответил кучер и весело добавил: – Полно, «мистер Андерсон», неужели вы меня не узнали в этом маскарадном костюме? – Он хихикнул и подмигнул Ван Хельсингу.

– Эрик? – сказал тот с удивлением в голосе. – Ах да, вы же на работе.

– Истинно так, сэр-р, – кивнул в ответ бывший Призрак Оперы, нарочито грассируя.

– Профессор! – лорд Дарнем окликнул Ван Хельсинга, приветственно помахал рукой и сказал что-то своим спутницам.

– Я буду поблизости, – сообщил Эрик. – Во сколько вас забрать?

– Право, затрудняюсь ответить. Наверное, двух часов мне хватит, чтобы закончить все дела.

Эрик погладил свою лошадь по морде и кивнул.

– Вы знакомы с мисс Адлер? – спросил Ван Хельсинг.

– Еще чего, – буркнул Эрик и поспешно занял свое место на козлах.

Минутой спустя состоялось знакомство профессора и драгоценной супруги лорда Дарнема, после чего вся компания направилась к входу в музей.

Лорд Дарнем выразил радость от встречи с профессором, сообщил, что давно намеревался показать жене сокровища Британской короны, потом он говорил что-то еще, леди Дарнем при этом кисло улыбалась, а мисс Адлер следовала за супругами с безмятежным видом.

Ван Хельсинг замедлил шаг, поравнялся с Ирен и предложил ей руку.

– Профессор, как я рада, – негромко сказала она. – Признаться, согласилась на экскурсию по музею только в надежде встретить вас. Лорд Дарнем говорил, что вы работаете над какой-то загадкой и в это время дня вас всегда можно застать в хранилище.

– Да, сударыня, ваш покорный слуга заделался египтологом, – с улыбкой ответил Ван Хельсинг. – Вы, как я вижу, знакомы с лордом?

– С лордом почти нет, – сказала Ирен. – А вот леди Дарнем я когда-то неплохо знала. Теперь возобновила знакомство. И на днях подсказала идею прогуляться по музею.

У входа в египетский отдел музея их встретил сам глава Фонда исследования Египта. За его спиной, в глубине первого зала, угадывались очертания каменных саркофагов, изваяния богов и огромная голова от статуи Аменхотепа. Ван Хельсинг отрицательно покачал головой на невысказанный вопрос лорда, и тот, удовлетворенный, точнее, обрадованный этим ответом, лично показал дамам самые дорогие экспонаты из коллекции, после чего леди Дарнем, разочарованная невзрачным обликом черепков и клинописных табличек, захотела осмотреть греческие амфоры. С непередаваемым выражением на лице лорд Дарнем увел ее.

– Мисс Адлер, – сказал Ван Хельсинг лорду Гамильтону, – давно интересуется археологией, но не парадной ее стороной, прочно закрепленной на подставке и укрытой стеклянным колпаком, а, так сказать, археологией в первоисточнике.

Мисс Адлер, в первый момент безмерно удивленная, кивнула и улыбнулась самой обворожительной своей улыбкой.

Лорд Гамильтон немедленно пригласил ее в святая святых музея – хранилище, куда допускались лишь избранные. Спускаясь по служебной лестнице в подвал, Ирен незаметно пожала руку Ван Хельсинга.

Огромное холодное помещение состояло будто бы только из стеллажей, ящиков, коробок и полок.

Фараон Джеммураби, вернее, его мумия с аккуратно снятыми бинтами, во всей красе возлежал на столе и приковывал к себе взгляды. Не сказать, чтобы его размеры были внушительными, напротив, при жизни это был невысокий мужчина, а после смерти, выпотрошенный и высушенный, вовсе стал размером с ребенка. На том, что осталось от лица, застыла презрительная гримаса, подбородок надменно вздернут, руки с крючковатыми пальцами скрещены на груди. Чтобы скрыть отвращение, Ирен с преувеличенным любопытством стала рассматривать крышку саркофага, стоявшего неподалеку от стола, – на крышке и стенках частично сохранился узор, рисующий, вероятно, посмертный путь фараона и ожидающий его удел. Ван Хельсинг в это время вполголоса разговаривал с лордом Гамильтоном.

– Стало быть, – сказал лорд, получив от профессора папку с бумагами и теребя кончики страниц, – вы точно установили невозможность…