Адвокат вольного города 3 (СИ)

Он рассказывал полную эмоциональных подробностей историю про счастливый и доверительный брак Константина Скарабейникова, прежнего главы рода и присутствующей здесь Екатерины Андреевны, нашей дорогой истицы, как она фактически управляла делами рода с полного и безоговорочного согласия супруга, про их благополучие и годы процветания, счастливую, полную умильности и взаимной заботы многочисленной семьи — жизнь.

В ходе рассказа Эль Магеррамович показывал пальцем, демонстрируя суду и залу откормленную и цветущую девушку — сводную сестру моего клиента и уверенно вёл историю к более мрачным фактам, тактично умалчивая, куда делась вторая и что она, в принципе, существует. Не все в их семействе оказались такими глупыми и вздорными, одна из близняшек всё же смекнула, что у истинного главы рода у неё больше шансов в жизни, чем рядом с амбициозной, но чересчур самоуверенной матерью.

Так, по всему выходило, что доверчивая Екатерина Андреевна пригрела на груди змею, вкладывая всю свою чистую душу в гадкого пасынка и перманентно вытирая ему задницу. Докладчик не забыл привести кучу фактов и примеров, порочащих Сергея, из его детства и юности, создавая картину аморального и ленивого типа, который удерживался от каторги только групповыми усилиями всего дружного семейства. Сам же Сергей от таких подробностей периодически то краснел, то бледнел, и я уже начал переживать, что он не удержится и нарушит нашу договорённость о молчании.

Глава 17

К концу адвокат мачехи уже изрядно сгустил краски, рассказывая про тяжёлую и неизлечимую болезнь главы рода Константина, как он мужественно и героически боролся с ней (спустив все финансы семьи в унитаз), как жена и дочка денно и нощно делали всё возможное и невозможное для победы над болезнью, проводя сутки напролёт у постели больного. Однако, в конце концов злая хворь свела всеми любимого, светлого, доброго и всячески положительного Константина в могилу (а вообще Сергей говорил, что батя его был конченный алкаш и тунеядец самого скверного характера).

В ходе болезни само собой только один член семьи срал в тапки делал всё от него зависящее, чтобы усугубить болезнь и даже тайком добавлял больному в лекарства алкоголь!

При этих словах Скарабейников всё-таки не сдержался и многозначительно закряхтел, как заевший при вращении механизм.

Лещёв укоризненно покосился на него, но в этот раз промолчал.

А Эль Магеррамович тем временем рисовал цветастую картину про бедного, несчастного, подло обманутого собственным сыном Константина, уже бездыханного, но с выражением тоски в бездонных глазах, а над его трупом злобно хохочущего малолетнего подонка, который стаскивает с коченеющей родительской длани магическое кольцо.

Честно говоря, даже я знал, что манипуляции с кольцом и становление его «старшим» в роду намного сложнее, чем обрисовал мой оппонент. В тот момент мне просто захотелось заржать в голосину от превышения предельной концентрации театральщины в этой лживой речи, но — опыт. Я сдержался.

— Вопросы стороне истца, — поняв, что Эль Магеррамович свой долгий монолог окончил, подхватил инициативу судья.

— У нас нет вопросов, — подал голос я.

— Совсем? — с неким сомнением посмотрел на меня Лещёв.

— У меня своё ходатайство, хочу поскорее до него добраться. Да и зачем такое высокое искусство портить вопросами?

— Сначала у нас ходатайство, — с шумом опустил свою многостраничную шпаргалку на стол мой оппонент. — А потом уже эта бессмысленная возня моего коллеги.

— Погодите все. Явочная служба, а у вас есть вопросы? Вы участник процесса, так-то.

— Да мы не берёмся судить о семье, мы больше по Изнанке и магии. Короче, вопросов нет.

— Сторона истца, что там у вас?

— Мы просим вызвать в суд в качестве эксперта и приобщить к материалам дела заключение.

— Что за заключение?

— А вот, посмертное психиатрическое заключение о состоянии психического здоровья Константина Скарабейникова и вывод в нём о его невменяемости, — Эль Магеррамович шагнул к столу судьи и вручил толстый, сшитый красной нитью документ.

— Вы выдали стороне ответчика экземпляр заключения?

— Вы знаете, — неловко сжался он, — не было возможности, заключение совсем свежее.

— Да ну? — скептически посмотрел судья. — А на титульной странице датировано, как изготовленное двенадцать дней назад?

Вместо ответа Эль Магеррамович лишь натянуто улыбнулся.

— Сторона ответчика, будете изучать документ?

— Буду, — буркнул я, самому себе напомнив Юрия Деточкина из фильма, который так же отвечал на вопрос, будет ли он пересчитывать огромную сумму в мелких купюрах.

— Требуется ли вам перерыв? — голосом змея-искусителя спросил Лещёв.

Это он намекал, что можно отложить на недельку, с силами собраться, с мыслями.

— Процесс у нас громоздкий… Но, нет, не требуется, чего людей лишний раз собирать, вас отвлекать.

— Ну, было бы предложено, — развёл руками судья и жестом велел секретарю внести в протокол, что я от перерыва отказываюсь.

Пролистал заключение прямо на столе судьи.