Адвокат вольного города 8 (СИ)

— Игра забывается, счёт остаётся, — не стал вдаваться в детали я. — Теперь вы дадите клятву, клятву Предком, что не станете прямо или косвенно вредить мне или моим родным на ближайшие пятьдесят лет, в том числе нанимать кого-то ради этого.

— А если мы не станем? — упёрла руки в боки упрямая «тётя Марина».

— Тогда сделке конец, и я перехожу к запасной части плана. Кстати, об этом… Был у нас тут министр один, фискальщик, взятки брал, в ус свой хомяковский не дул. А потом его наш прокурор к ногтю прижал, посадил, стало быть. Большое там получилось уголовное дело.

— А мы-то тут причём? — непонятливо проскрипел дед Савелий Сергеевич.

— А притом, что сегодня в середине дня, то есть через час, одиннадцать самых разных информаторов полиции и прокуратуры внезапно захотят сообщить, что знают сведения о преступных связях Хомякова, который бывший министр, о том, что деньги прятать ему помогали родственники.

— Это неправда, он был жмот! Ну, то есть и есть жмот, — поправилась тётя Марина.

— А это не важно. Важно, что они наперебой сообщат полиции ваши и ваших родных имена, адреса, объекты недвижимости.

— Мы всё за кровные купили!

— Ну…. У кустовской полиции руки, конечно, коротки, но они прямо очень захотят с вами поговорить. Будут звонить, писать, в гости звать. Вы, если хотите, приезжайте, путь в нашу республику для вас всегда открыт, как и двадцать две каторги, которые функционируют на её территории. Смертной казни у нас нет, так что милости просим.

— Что-то мы, пожалуй, воздержимся.

— Ну как знаете. Запретить сюда совать нос вашему клану я не могу, зато сделать так, чтобы любой Хомяков был на всякий случай арестован, а потом против него будут предъявлены серьёзные преступления, это я могу. И заранее такие обвинения подготовлю, чего ждать? Но вы, конечно, можете не приезжать… Но, если приедете…

— Мы поняли, поняли, — нервно дернулся тот Хомяков, у которого была прострелена нога. — И что с нами будет, если мы останемся? Хотя Вы обещали…

— Я свои обещания всегда сдерживаю. Но я не обещал за Губачинского, он мужик конкретный, до сих пор миллионы Хомякова ищет. Очень он хочет их получить… Для целей правосудия, конечно.

— Давайте уже клятву давать, а то на поезд опоздаем.

— Не хочу вас пугать, но мы ради вас его задержим, если что. Ну или из списка потенциальных пассажиров исключим, такое тоже возможно. Никто не покупал билет, никто не знает, куда пешком ушли любопытные и многочисленные Хомяковы. Город у нас чудесный, что так же означает, что в нём иной раз происходят чудеса.

Интерлюдия 3

«Желаете открыть постоянный доступ и снять охрану периметра?»

— Да.

«Доступ предоставлен, охрана снята. Добро пожаловать в Ваше владение, спасибо, что пользуетесь системой безопасности Сумеречный цербер».

Силовое поле вокруг особняка, невидимое и не создающее проблем, кроме невозможности попасть (мелочь какая), исчезло.

Мы купили в отряд ещё две служебные машины, на одной из которых я и приехал. Привёз меня единорог с позывным Фальцет, но деликатно из машины не вылез, хотя головой в поисках чужаков — бдительно крутил.

Постояв несколько секунд, я двинулся на некоторое время назад недоступную территорию. Замок был не заперт, так что карабкаться на забор мне не пришлось, прошёл через калитку по дорожке.

Следы проникновения секретной службы исчезли, везде был порядок.

В доме, в зале, в котором я когда-то мило беседовал со своим родственником и будущим наследодателем, скромно сидя на одном из гостевых кресел, дремала немолодая тётка.

Морщины на её лице разгладились, руки беззащитно сложены на книжке с какой-то взволнованной девицей на обложке.

Однако, стоило мне сделать ещё шаг как она всхрапнула и вскочила.

— Ой! Ой! А Вы, наверное, новый барин? Ну, чего я спрашиваю, я же знаю, что система безопасности никого другого не пропустит. А меня Ефросинья зовут.

— Здравствуйте, Ефросинья. А по батюшке?

— Павловна.

— А я Аркадий Ефимович. Ну, показывайте мне, где тут что? И где остальной персонал?

— Их те серьёзные люди увезли, вернее, водителя отпустили потом, но он сам сбежал, машину старую забрал, ему Амвросий Дмитриевич когда-то её придарил. Будете его искать, мстить за то, что ушёл со службы без разрешения?

— Да пёс с ним, Ефросинья Павловна. Сбежал и сбежал. Насильно мил не будешь.

— А знаете, Аркадий Ефимович, я решила, что если новый хозяин окажется молодым и красивым…

— Вы мне льстите.

— Ну… Вы же такой. Так вот, загадала попроситься в отпуск. Я же пять лет не была в отпуске. Амвросий Дмитриевич не пускал, ведь замены мне нет. А ведь когда-то в доме было девятнадцать слуг.

— В отпуск, значит.

— Я сестры давно не видела. Много-много лет.

— А она у вас в Кустовом живёт?

— В Адлере.

— Знаете, а Адлер — это хорошо, это прямо уважаю. И когда Вы хотите ехать?

— Как отпустите. Пять лет ждала…

— А Вы вернётесь?

— А Вы будете ждать? — ответила вопросом на вопрос служанка.