Адвокат вольного города.9

— Да, жизнь великого кагана непроста, добываю себе пропитание охотой, как завещали пращуры.

Я вручил ему ружьё, он погладил рукоять, перехватил, словно собирался прострелить стену юрты, потом зачем-то сделал вид, что бьёт прикладом пустоту. От резкого движения его голова отдалась болью, и он обиженно ойкнул.

— Солнцеликий Юба. И предложение…

— Ну, предлагай. Предлагатель.

— У тебя же сыновья подрастают, — говорить легко и беззаботно, когда где-то за горизонтом ворочается армия вторжения, было сложно и только адвокатский опыт помогал держать себя в руках.

— Ну да, подрастают, а что?

— Мне удалось по дипломатическим каналам договориться, что их примут на обучение в лучшие учебные заведения империи, прямо среди учебного года. Будут принцы с образованием.

— Слушай, ты, конечно, молодец, инициатива, вся ерунда. Но это же кучу денег стоит? Знаю то образование, сам учился, пока…

— Я наслышан про Ваши похождения уголовного характера и всё же учёба сделала тебя, мой дорогой монарх, на голову образованнее и сильнее, чем другие каганы.

— Это да, я умный.

— К тому же мне удалось договориться, чтобы их приняли на обучение за счёт имперской казны, в знак дружбы наших стран и развития отношений.

— То есть, это бесплатно? — каган пытался вычленить из моей речи что-то важное для себя.

— Да, для нас бесплатно.

— Это прямо точно?

— Да, точно.

— Ну смотри, если что-то пойдёт не так, расходы за твой счёт!

Я прикинул, что такую фразу можно считать согласием.

— Но собраться надо прямо сейчас. Люди ждут.

— Мы, степняки, народ лёгкий на подъём.

…

Тут каган не обманул. Он вышел из юрты, развил бурную деятельность и уже через полчаса двух собранных подростков провожали всем стойбищем.

— Я ему тоже ружьё подарил, — шёпотом сообщил дяде Мише, стоя в толпе чуть поодаль.

— Спасибо, старик, — было забавно что агент, в звании, насколько я понял, майора секретной службы, старше и опытнее меня, называл меня «старик», «старичок», «старина», но у него это получалось легко, обаятельно и приятно для уха. — Он его захочет опробовать. Что-то известно про вторжение?

— Да, две с половиной тысяч конных клинков.

— Местным не выстоять. А когда?

— Архай считает, что придут сюда через дня четыре. Желательно, чтобы монаршья задница была уже далеко в самых непроходимых лесах.

— Всё будет. Он сейчас пьянку устроит по поводу блестящего образования сыновей, к чему не приложил никаких усилий, а потом мы прямо в пьяном угаре выдвинемся и ночевать будем уже километрах в пятидесяти, глубоко за полночь. А потом что-то менять будет поздно. Я тебе как министр говорю.

— Кстати, всё забываю спросить, дядь Миша, ты какой министр?

В этот момент каган, который толкал длинную, громкую и немного несвязную речь, обратился ко мне, я натянул дежурную улыбку и шагнул вперёд.

Так как кагана я не слушал (он вообще толкал свой спич, умело сочетая степняцкую речь, русские слова и алтайские), то ориентировался по обстановке.

Я пожал руки нескольким родственникам, приобнял слегка ошалелых от разворота событий парней и активировал Шило.

…

В городе Челябинск небо давило моросью, мелким дождём.

Парни, старшего звали Мустафа, младшего Сейит, крутили головами, по-русски понимали сносно, но от всей этой обстановки не издавали ни звука.

Я поймал извозчика, и он повёз нас по адресу.

— Так, вот вам по двести рублей. Как устроитесь, напишите письмо. Писать умеете?

Мустафа неуверенно подтвердил, а вот младший отрицательно помотал головой.

— Ну, надо учиться. Сейчас напишу мой адрес в Кустовом. Пишите туда. Вообще за вами люди присмотрят, но вы напишите мне, я вам немножко денег пришлю. А вообще там полное гособеспечение. Учитесь хорошо, не позорьте каганат. Договорились?

Мы приехали, я передал их в руки Юрия Павловича, солидного дядьки, главы местной резидентуры.

— Мне коротко доложили. Но в целом Яков Лаврович будет ими заниматься лично, сказал, приедет.

— Хорошо, Шпренгер — человек надежный, — согласился я. — Вот ещё что, на них нет документов. Вообще никаких.

— Ну, Степь она такая. Сделаем с их слов.

— Спасибо. Я потом пришлю паспорта.

— Так паспорта всё же есть, просто не с собой?

— Там в каганате паспорта есть только у их отца и у меня. Оба, кстати, у меня в сейфе хранятся.

— А Вы…

— А я министр иностранных дел.

— Понял, не был в курсе деталей. Ну, очень рад, что наши люди хорошо устроились.

— Вы за парнями следите, во всех смыслах этого слова. Во-первых, они первых раз в городе.

— Это я уже понял.

— А, во-вторых, они наследные принцы, их захотят убить.

— Это я тоже понял. Не каждый день наша служба занимается абитуриентами.

Мобилет позвонил. Я думал это полковник, есть у него свойство — знать, что про него говорят. Но это оказался Чен.

— Босс, давно не могу дозвониться, сообщить.

— Я только сегодня с Танлу-Же говорил. Что-то случилось? Информация по тому незнакомцу?

— Это не по моему профилю. Нет, прибыл здоровенный, как гроб для рыцаря, тяжеленный ящик, в нём ретранслятор с инструкцией. Гадюкина мне весь телефон оборвала. Ты, мол, просил побыстрее, даже авиадоставку оплатил, а теперь пропал.

— Да я, это… забегался.