Адвокат вольного города

Изнанка здесь представляла собой бесконечное нагромождение холмов и текущих у их оснований рек, речушек, ручьёв и просто небольших болот. Проехать можно, а вот ездить тут совершенно негде.

В этот раз никакого видения с филином.

Я уже слышал эту забавную байку — в начале времён, бла-бла-бла, собрались дикие звери с прочей нечистью и облагодетельствовали ряд людей, взяв их под опеку. Эти люди стали шастать на Изнанку и вообще создали индустрию таких путешествий. Каждому роду дали кольцо на палец, наподобие моего. Эти обладатели колец сами себя назначили дворянами, потому что у кого модного колечка нет, сразу понятно, что простолюдин. Этот дикий зверь именуется Предок-покровитель. Надо полагать, он от действий подшефного ему рода получает свой «откат» и каким-то образом следит, чтобы его подопечные не вымерли, как мамонты.

Хотя сам Мыськов принялся отважно показывать куда-то вдаль пальцем, предлагая «пострелять вот там», тут уж Семён не выдержал, что-то нечленораздельное прорычал и повёл понятным только ему путём, что характерно — в совершенно другом направлении.

Тут было ещё множество охотников, периодически слышались выстрелы, у развесистого дерева стояли трое в полном обмундировании, что-то активно обсуждали и звенели стаканами. Ну, эти точно выбрались по «стеклянным зайцам» пострелять, для них охота — просто повод на время сбежать из домов и от семей.

Очевидно, что наш Семён был не таким, он тащил нас, как матёрый ветеран двух новобранцев по зоне боевых действий.

Велел остановится, зарядить, проверил чтобы мы поставили на предохранители, сделал суровое лицо и уверенно повёл дальше. Мыськов капризничал, а я молча шёл. Мы останавливались, приседали, что-то слушали, снова продвигались. По-моему, охотник даже со знанием дела нюхал воздух.

Вообще я охоту не очень люблю, мне жаль зверей, потому что живёшь ты такой в лесу: холодно, голодно, дождь капает, бегаешь всё время, воду ищешь, следишь, чтоб волк тебя не сожрал. И вдруг бац, и тебе охотник в снаряжении за четверть миллиона сносит башку с нескольких сот метров. Обидно, да?

Но твари Изнанки устроены иначе. Из-за того, что человеки истыкали разные слои Изнанки, как решето, граница истончилась и они прорывается в обратном направлении и внезапно оказываются вовсе не мирными милыми барашками. Вполне себе твари из самых кровавых и жутких кошмаров. Бррр.

— Теперь тихо, — одними губами велит нам Семён и хмурит кустистые брови. Мы максимально беззвучно пересекаем ручей следуя один за другим. Я, как самый неопытный — в хвосте.

Тропинка ведёт вверх по холму, на одном из её изгибов валяются сразу несколько туш существ, отдалённо напоминающих кабанов, из которых явно выпустили кишки. Надо думать — вскрыли и достали макры. Интересно, а почему мясо не берут?

Мои спутники впереди, я, из-за того, что смотрел на туши, чуть отстал. По ту сторону холма раздаётся какой-то приглушённый рык или стон. Внезапно моё кольцо потяжелело и словно потянуло руку вниз. Ну что такое?

Холмы Изнанки поросли даже не травой, а жутко колючим кустарником высотой по колено. В беспокойном переплетении колючек, в нескольких метрах от места разделки туш я вижу что-то прямое. Кольцо теплеет. Нагибаюсь, стволом отодвигаю ветку, осторожно подбираю. Не думаю, что тут водятся противопехотные мины или их магический аналог, но место чужое, приходится быть аккуратным.

Это нож. Грязный, со следами ржавчины на кромке, весь в крови, полотно с односторонней заточкой, в рукояти поблескивают сразу пять макров. Ого, вещь-то явно непростая. Моей руке словно бы передаются эмоции ножа, при условии, что он мог бы их испытывать. Гнев, обида, оскорблённое достоинство. На ходу достаю платок (продавцы костюмов мне всучили сразу три и все с рекламной символикой их магазина), вытираю, потом спешно обматываю остриё и прячу во внутренний карман.

На самой верхней точке холма я нагоняю своих спутников. Семён ловит мой взгляд, молча показывает вниз.

Распадок между холмами, внизу пасётся группа рогатых существ. Рядом ещё два, похожих, но крупнее. И эта двоица не мирно пасётся, а с гневным выдохом ноздрей дерётся. То отступая, то наваливаясь весом, ломая сложные рога — они бились, не замечая никого вокруг.

Семён удовлетворённо хмыкнул, жестом показал — снимайте с предохранителей, ткнул пальцем в меня, показал мне крайнее из пасущихся существ. Это он нам «наделил мишень». Когда показал Мыськову на его жертву, тот протестующе замотал головой и между ними прошла ожесточённая перепалка, выполненная без слов, в стиле жестов и пантомимы.

Блиц-переговоры подходили к концу, крупные особи вновь схлестнулись.

Я стал на колено, поднял своё ружье и уже через десять секунд услышал команду Семёна — негромкое «пли».