Адвокат вольного города

Её глаза сначала вспыхнули гневом, а потом она захлопала ресницами как умеют делать только девушки, чтобы сбить парней с толку.

— Но! — Продолжил я. — Если я приглашаю тебя посмотреть моё жилище, то буквально это и имею в виду. Никаких пошлых намёков. Хорошо? Мы разобрались?

— Твой тулуп упал, — сменила тему она, что так же могло означать что она всё услышала, но пока не готова об этом говорить.

— Я понятия не имею как его надевать, потому что он смердит аки дикий зверь. Скорей всего пока не постираю, никак, — поддержал смену темы, и она еле заметно улыбнулась.

* * *

Мы оба взялись за клинок. Стараясь не думать восхитительные прикосновение её рук, мысленно обратился к Шило, и мы оказались на Изнанке.

Теория о том, что важно место отправления, а не «рука» — себя оправдывала, это был всё тот же лес: тихий, большой, торжественный, с птичьими переливами и беззвучным ручьём.

Несмотря на то, что у нас на двоих два ружья, охотиться, то есть стрелять в зверушек я не планировал, хотя патроны есть, оружие исправно.

— А в прошлый раз такой же был мир? — спросила сосредоточенная Пенелопа, которая косилась на крупные, не меньше трех метров кусты с мясистыми листами, где при желании можно было спрятать даже танк, не то, что монстра.

— Была степь, но мне кажется, что Изнанка та же, только отправляет в разные места, — ремень с патронташем давили мне на пояс и вызывал зверское желание почесаться.

Не знаю почему, но, в отличие от предгорий, я не чувствовал в этом лесу опасности. Возможно, сказывался опыт встречи с большим лохматым монстром, который не стал на меня нападать.

Мы прошли под деревьями с высокими кронами и пустым пространством у корней, мимо подобных папоротникам зарослей, потом спугнули стайку птиц и оказались на краю оврага с пологими краями, где обильно росли растения с яркими синими цветами.

Пенелопа закинула ружьё на плечо, наклонилась и понюхала один из цветков.

— Осторожно, они могут быть ядовитыми, — выразил опасения я.

— Глупости, я у меня навык по определению ядов, — отмахнулась она. — Пару человек с таким же навыком и уровнем работают на кухне императорского дома, проверяют продукты и готовые блюда, получают большие деньги. А мне такая судьба показалась слишком скучной.

Навыки, Изнанка, магия. Всё никак не привыкну.

Переложив ружьё в левую руку, огляделся, достал тесак и аккуратно срезал несколько синих и парочку белых цветов, собрал их в букет и дал Пенелопе. Они приняла букет благосклонно, как подобает девушке, которая не только красива, но и знает об этом, с достоинством и улыбкой.

— Знаешь, Аркадий, Изнанки в основном мрачные, тоскливые, опасные. Твоя с Джеки Чаном Изнанка не такая. Во всяком случае этот лес словно живой, он чувствует и дышит.

— Кто знает, может и чувствует. Это же иной мир, тут всякое возможно. В других местах, ближе к горам, там классическая ситуация, тоскливо, мрачно, — не стал договаривать что там ещё и один гопник похоронен. Думаю, что молодой девушке, даже дочери криминального авторитета, такое знать не обязательно.

Мы договорились что не долго будем на Изнанке, чтобы не бросать подозрений тень на молодую девушку и уже очень скоро вернулись с Изнанки в квартиру, а оттуда я проводил её до экипажа. По дороге она по-доброму хвасталась что скоро прибудет её автомобиль, и она меня обязательно покатает. Когда научится водить…

Вечером я готовил и ужинал, как почти всегда — в одиночестве и сопровождении музыки из патефона, вспоминая цветы и цвет глаз Пенелопы.

* * *

— Игорь, тебе не кажется, что за нами следят? — подсел по ближе к китайцу, тот покрутил головой и утвердительно кивнул.

За нами ехал безликий (ну нет тут автомобильных номеров!) автомобиль с грязными стёклами и, кажется, волшебным образом повторял наш маршрут. При этом автомобили традиционно ездят несколько быстрее конных экипажей, а этот самым подозрительным образом нас не обгонял. Такое себе совпадение.

Сейчас мы ехали на Макарьевскую изнанку с простой плановой задачей просто посмотреть, как там обстоят дела, как начали выполняться работы и доложить Триадам. Из-за раздражающей меня слежки я попросил свернуть, и очень скоро мы оказались в незнакомом мне и довольно скверном, с точки зрения криминальной обстановки — районе, где почти каждый прохожий смотрел с нескрываемым подозрением и угрозой.

Но тут, как это ни странно, мне помогал опыт. Настоящий, незримый опыт человека, который пережил девяностые.

— Тормозни тут, пожалуйста.

Мы остановились возле потрёпанного жизнью и, кажется, слегка нетрезвого молодого мужичка явно каторжной наружности, который смотрел на прохожих острым цепким взглядом.

— Здорова, братан, — я наклонился так, чтобы оказаться ближе к его лицу.

Он хранил хладнокровие как индеец, который повстречал посреди прерии английскую кавалерию, то есть невозмутимо, с выражением «я всегда тут езжу и каждый день встречаю англичан в походном построении».

— Не знал о таком родственнике, — неожиданно мягким глубоким голосом ответил парень и демонстративно сплюнул на мостовую. — Тем более в костюмчике.