Адвокат Земли и Литера Погибели

Сержант подпихнул мужичка вглубь камеры и ушел, закрыв за собой дверь. Андрей апатично взглянул на своего соседа и ничего не сказал. Он очень надеялся, что до суда к нему никого не подселят, но надежды не оправдались. Ему совершенно не хотелось знать, что это за мужичок, как его зовут, что он сделал и за что его посадили. Видок мужичка подсказывал что за что бы его ни посадили, это история с тем ещё душком. «Может он псих? Недоказанный! Воткнул кому-нибудь вилку в глаз, а его лишь на суде невменяемым признают! И его подселили ко мне. За что мне все это…» — рассуждал про себя Андрей.

Мужичок же аккуратным шажками зашел в камеру, то и дело оглядываясь по сторонам. Внезапно, он каким-то нечеловеческим движением, одним скачком, допрыгнул до Андрея, перепугав его, и протянул свою грязную руку.

— Привет! Я Борис Карлов! Художник-акционист!

— П-привет… Я Андрей, — парень неловко пожал руку в ответ.

— Ну или Карл Борисов. Честно сказать… Совсем не помню, что из этого псевдоним, а что реальное имя. Меня ногами в башню всей толпой забили. Удивительно даже как она не оторвалась и не покатилась по лестнице Исаакия! Ха!

— А за что с вами так?

— Искусство, мой мальчик! Чернь не понимает искусство! Я хотел показать, как власти предержащие и тайные мировые элиты срать хотели на чаяние простого народа! Я хотел продемонстрировать глубину наплевательское отношения к своим подданным! Я попытался отразить! Запечатлеть! Уловить! Поймать! Схватить! Выхватить! Урвать! Самость этого момента!

— Другими словами?..

— Другими словами я закидывал прохожих лошадиным навозом из ведра.

— Мда…

Соседство обещало быть не из легких. Борис или Карл начал расхаживать по камере и внимательно ее изучать.

— Блин! Вот знал я одного режиссера. Она целиком в таком антураже фильм сняла. Раньше я не понимал. А теперь понимаю… Сколько смыслов! А сколько ещё смыслов, которых здесь нет и которые можно было бы вложить!

— Да-да! Только ничего не вкладывайте сюда пока меня не отправят в суд! А то завоняется ещё…

— А за что тебя посадили к слову?

— Ну…

Андрей пребывал в нерешительности. Парень нутром чуял, что этот Борис Карлов совсем не из тех людей, которым можно доверять, но, с другой стороны, Андрею совершенно было не с кем поговорить. Коротких телефонных звонков домой было недостаточно, а кошки скребли на душе с той ещё настойчивостью. Хотелось просто выговориться.

— Да не стесняйся! Выкладывай! Карл Борисов готов все выслушать! Я художник! Я впитываю жизнь всеми фибрами души и выдаю дистиллированную правду!

Андрей мысленно плюнул на все возможные последствия и решил, что настало время пооткровенничать.

— Говорят, я, вроде человека убил.

— Ты? Человека! Ха-ха! Да ни за что в жизни не поверю!

— Почему же это?

— Да у тебя ж глаза не убийцы, в отличии… — Карл Борисов загадочно улыбнулся, а затем, приставил палец ко рту и тихонько захихикал, поглядывая на дверь камеры, будто опасался, что их могут подслушивать.

— В отличии от кого?

— В отличии от меня разумеется! Ха-ха-ха! — Борис Карлов зычно хохотнул и, раздирая пальцами веки левого глаза, подскочил к Андрею, чтоб наглядно продемонстрировать взгляд убийцы.

— Так вас тоже за убийство?

— Естественно, мой мальчик! Псы режима сажают в одну камеру только людей с одинаковыми по тяжести статьями. Иначе и быть не могло!

— И вы реально убили?

— Разумеется!

Этот жизнерадостный ответ нового соседа, как-то резко вытянул из Андрея остатки и жизни, и радости.

— Кхм… а кого и как?..

— Деталей не могу сказать. Это часть моего нового перформанса! Я очень надеюсь попасть в передачу «Тысяча секунд»! Это будет нечто! Опус магнум!

«Вот и приехали, — подумал Андрей, — мало того, что с настоящим убийцей посадили, так ещё и психическим. Пырнет и не подумает. Повезло так повезло». Карл Борисов снял тапки и одним махом запрыгнул на верхний ярус кровати. Крючковатые крепежи тут же прогнулись под весом нового соседа и угрожающе повисли над Андреем. У парня в голове сразу возник образ того, как ржавый верхний ярус ломается и всем своим весом вместе с Борисом Карловым падает крючьями на него. Андрею от этого стало не по себе, и он повернулся на другой бок. Вдруг, Карл Борисов свис с верхнего яруса кровати и помахал ему рукой.

— Чего вам?

— Слушай! А ты на что надеешься? Есть план побега? Туннель уже роешь?

— Мама приедет и наймет хорошего адвокат. Вот и весь мой план.

— Эх! Андрюха… Не поможет тебе никакой адвокат!

— Это ещё почему?

— Ну ведь сам посуди! Тебя подставили! Неужто ты думаешь, что такая операция делалась лишь для того, чтобы тебя отмазал какой-то адвокатишко? Все у них там схвачено. Бандиты уже подкупили и судей, и прокурора. Засадят тебя в Черного Дельфина на пожизненное, так и знай! Тебе только чудо помочь может!

В ответ Андрей промолчал. Ответить на эту плещущую оптимизмом речь было нечего, хоть Андрею и не хотелось верить, что все закончится столь печальным образом. Вдруг, двери камеры открылись. В помещение снова вошел сержант. «Не камера СИЗО, а студенческое общежитие!» — подумал парень.

— Заключенный Смирнов! — гаркнул сержант.