Адвокат Зверя

— И я! Возьмите меня! Я легкий! — завопил с земли Кай, чем существенно разрядил напряженную обстановку.

Некоторое время Родди спорил с судьями и Пуфом. Те уверяли, что первокурснику Торшу лучше остаться с раненными, а с ними пойдет Пуф.

Но Родди отказался даже от прямой команды своего кумира судьи Драгомила. И я понимала почему.

Пуф умница, но он совершенно не предсказуем в боевой ситуации. Слишком легко его может сбить с толку знакомое лицо или чья-то аргументация. Верит людям наш криминалист. А мы с Родди верили только очень узкому кругу друзей и могли стоять плечом к плечу против любой угрозы.

Однажды совершенно милая и добрая преподавательница Юридической Школы Лоусона мисс Ирэн оказалась вампиром-мутантом, жертвой магических экспериментов. В трудную минуту я доверилась друзьям как самой себе, и они не подвели. Мой мир изменился. Родди — практически брат. И, несмотря на всю его юность и недостаток знаний, я была в нем уверена больше, чем в ком бы то ни было другом.

Улица по-прежнему была погружена в полутьму. Старые скособоченные здания старого города выглядели скорее опасно, чем жалко. Древние камни видели много поколений жителей и не согласны были, что их время ушло. Когда-то здесь заснул опасный артефакт, и сейчас он пробуждался.

Мы шли вперед, настороженно оглядываясь по сторонам.

Двое олимпиадных судей — сильных взрослых опытных магов. Возможно, лучших магов страны. И двое первокурсников. Без умудренной седины, но с решимостью в сердцах. Я бы поставила на нас с Родди. Но время покажет.

— Детектирую движение, — тихо сообщил Дед, поводя рукой с артефактом похожим на часы в сторону одного из домов. Здесь. Пришли.

Дом был узким, каменно-деревянным, много раз подлатанным, скорее всего очень солидным для того времени, когда его построили. На входном широком коричневом портале двери еще виднелись остатки защитных рун, практически стертых от многолетних касаний входящих и выходящих людей.

Судя по сбитому и заполированному уровню нижней створки, жили здесь большими семьями, детей было немало. А сейчас камни первого этажа заросли мхом и темнели плесенью, на деревянных пристройках второго и третьего этажа зеленая краска определялась скорее намеком, почти полностью облупившись.

На двери висел огромный замок. А в окне первого этажа прилепился пожелтевший и скособоченный листок: «Дом продается».

Маги слаженно шагнули по обе стороны двери, потом посмотрели на нас с Родди, переглянулись удивленно и заухмылялись. Я вспомнила тренировки преподавателя Брунелли, когда маги должны были обеспечить поддержку и держались по краям, а двери выламывали бойцы из оборотней. Увы, бойцов сейчас не было. Маги по привычке дали дорогу физически мощным однокомандникам. Которых — не было. Не было! Чего мне меньше всего хотелось, так это раскрывать свое инкогнито.

Поэтому скромная самочка оборотня в моем лице скромно потупилась и очень неуверенно протянула руку. «Ой, ну какой из меня боец?». Руку перехватил и деликатно отвел от двери Торш. Он сам сделал шаг вперед, схватился за замок и подергал.

Как мы и ожидали, дужка легко соскочила со скоб. Закрытость оказалась иллюзией. Я с ожиданием посмотрела на судей. Те, наконец оценив нас с Родди как не подходящий для штурма материал, первыми крадучись вошли в дом.

Я нырнула следом. И последним, аккуратно закрыв за собой дверь, замыкал нашу скорее интеллектуальную, чем штурмовую команду — Торш.

— Смотрим первый этаж, — тихо скомандовал Драгомил, — держитесь за нами, мальки.

Я, дрожа от нетерпения… э… то есть от страха… вцепилась в локоть друга. Тот сделал удивленные глаза и получил тычок в бок, благо мы были за спинами судей. Нет, определенно, как закончится весь происходящий ужас, отправимся вместе в драмкружок. Лицедейство оказалось не коньком Родди.

— Не дерись, — прошептал он мне в ухо, — у тебя кулак как молоток стал, больно, будто ребро сломала.

Осторожно проходящий мимо Дед недовольно зыркнул на нашу жмущуюся друг к другу парочку. В обеих его руках сияли два яйцеподобных диска, совершенно несерьезно сказочно освещая поджарую фигуру седовласого мага.

Я восторженно заблестела глазами, открыв рот. Частью это была игра, а частью — совершенно искреннее чувство завороженности магией. Если бы во мне не проснулся зверь, небольшой, но шанс стать магом у меня был.

Раненая пантера недовольно шевельнулась, и я тут же послала ей эмоциональную волну участия и благодарности. Моя черная хулиганистая девочка стала для меня дороже магии. Я с тобой, подруга, я с тобой.

Мы пробирались по шаткой, поскрипывающей лестнице на второй этаж, когда услышали песнопения. Высокий, режущенеприятный голос выпевал что-то медитационное, тоскливое.

Старый дом затрещал печальнее, как будто понимал, что после ритуала в нем уже никогда не забегают дети. После очищения от призраков такие помещения рекомендовалось сжечь до тла.