Адвокатская тайна. Том I. Теряя контроль

– А на самом деле? – Даниил снова, как и в воскресенье, медленно опускал голову к губам Софи.

Она снова замерла, не в силах противиться его тёмной магии.

– На самом… Ты… – Софи не договорила.

Его язык неспешно скользнул по её губам и проник внутрь, лишив её памяти и отключив режим раненой гордости.

Глава 9

Волохов оторвался от Софи, когда понял, что она начала задыхаться. Она уткнулась лбом в его грудь и пару минут пыталась просто прийти в себя.

– Зачем?

– Ммм?

– Зачем ты это делаешь?

– Тебе не нравится?

Софи отступила на шаг назад и подняла на него затуманенный взгляд:

– Давно ли тебя волнует, что мне нравится?

Даниил открыл было рот ответить, что ему вообще всё равно, но мозг услужливо выудил из памяти фразу Ярослава об эмоциональности его дочери.

– Не знаю. Мне просто захотелось сделать это, – он повернулся боком к Софи и сделал пару шагов вдоль комнаты, явственно ощущая, как она следила за ним.

– Что там написано?

– Где?

– На твоём плече, – Софи хваталась за любую возможность отвлечься от очередной проигранной атаки этого таинственного и непостижимого для неё мужчины.

Волохов подошёл к зеркальной дверце одного из закрытых шкафов. Посмотрел на своё отражение. Провёл ладонью по татуировке на плече: True lust is the dark side of sincerity.

– Подлинная похоть – тёмная сторона искренности.

Софи откашлялась:

– Что, прости?

Он повернулся к ней, приподняв бровь:

– Что?

– Ты сравнил похоть с искренностью?

– А разве это не так?

Софи задумалась.

– Согласен, внешне притвориться можно. Но физиологически похоть нельзя подделать. Ты либо вожделеешь, либо нет. Либо жаждешь овладеть, либо равнодушен. Значит, испытывая это чувство, ты абсолютно искренен, – он снова приблизился к Софи: – Но люди обычно под искренностью понимают честность, правдивость в словах и поступках. Что-то светлое, позитивное, открытое. Непогрешимое. Так что… Если я искренне произношу фразу «я хочу тебя», сама суть искренности для большинства будет… хм… опорочена?

– Э… Не знаю… Видимо.

Он улыбнулся и легко коснулся большим пальцем щеки Софи:

– Почему? В нашем прогрессивном мире факт физического влечения всё ещё является чем-то грязным и табуированным. Хотя это основа жизни. Глупо, – он убрал руку и направился к лестнице.

– Возможно, потому что общество ожидает, что похоть должна быть лишь продолжением более возвышенного чувства?

Голос Волохова раздался с середины лестницы:

– В том-то и дело, милая. Похоть никому ничего не должна.

Софи несколько минут неподвижно стояла посреди гардеробной, переваривая услышанное. В ушах всё ещё звучал его низкий голос: «Я хочу тебя».

– Идиотка…

Она медленно спустилась в спальню, достала из сумки несессер и зашла в ванную. Глядя на себя в зеркало, Софи задумчиво орудовала зубной щёткой: «Похоть никому ничего не должна».

– Неплохая попытка, Волохов, – раздевшись, она откинула одеяло и легла на кровать: – О, конечно. Отлично. Спасибо.

Постель пахла его парфюмом. Они приехали, когда прислуги уже не было в доме. И постельное бельё никто не заменил.

Софи прикрыла глаза и, противореча своему лёгкому раздражению, с наслаждением вдохнула его запах.

– Чёрт…

«Я хочу тебя», – волна непрошеного возбуждения накрыла Софи. Ощущая на губах сладость недавнего поцелуя, она перевернулась на спину и начала ласкать себя. Дыхание её стало частым, все мысли улетучились, оставив в памяти только несколько обрывков этого странного вечера. И все они были связаны с прикосновениями Даниила. Выдохнув и придя в себя, Софи встала с кровати, натянула шёлковую пижаму и направилась в кухню за стаканом воды.

– Возможно, ты и не Синяя Борода. Но ушёл совсем не далеко от него…

* * *

– Боги, наконец-то пятница… – Денис выключил будильник, потянулся и обнял Алису, вдохнув запах её волос.

– Я думала, наличие Леры и Максима упростит тебе жизнь… Неужели не стало легче?

– Не спорю, по рабочим вопросам стало… Но атмосфера в офисе день ото дня всё жарче.

Алиса поднялась с кровати и подошла к солнечному окну:

– Знаешь… Иногда есть смысл пустить вопрос на самотёк. Вы – взрослые и неглупые люди. Возможно, тебе просто стоит дать время всем притереться?

– Не знаю… У меня стойкое ощущение, что если я перестану их приструнять, «Феникс» превратится либо в детский сад, либо в Гоморру.

Алиса усмехнулась и нагнулась поцеловать его:

– Ты слишком загоняешься. Мой воинственный перфекционист.

* * *

Дима закрыл свой шкафчик и от неожиданности еле удержался от удара. Рядом стоял Джокер.

– Обязательно подкрадываться?

Тот хмуро пожал плечами:

– Я хотел извиниться за понедельник. Настроение было дерьмовое. И я сорвался.

Дима ткнул его кулаком в плечо:

– Проехали. Пошумели, и ладно. Лучше к Лере сходи.

Шутов кивнул и вышел из раздевалки. Лера с самого утра только и успевала отвечать на звонки. К концу недели у неё уже не было ни сил, ни желания играть голосом по советам Ани и Макса. На все вопросы она отвечала чётко, коротко и жёстко, не позволяя заказчикам скатываться в пространные рассуждения.